Работу в международном холдинге променяла на благотворительность

Устроиться на работу в благотворительную организацию – это всегда некий жизненный итог. Пусть иногда промежуточный, но, безусловно, важный. Ведь это всегда ценностный выбор и зачастую в ущерб зарплате, особенно когда такой профессиональный выбор делает высококлассный специалист, имеющий за плечами успешную карьеру. Сегодня познакомимся с руководителем отдела развития Православной Службы Милосердия Марией Сверчковой и узнаем, нашла ли наша героиня профессиональное счастье в Службе и какой она видит Службу Милосердия через пять лет.

– Я пришла в Службу Милосердия через храм, а точнее, через Собор Успения Пресвятой Богородицы, на территории которого располагается главный офис Службы. Вообще, долгое время для меня Служба и Собор были чем-то единым. А в собор меня привела мама. В 2016 году у меня родился сын Лешка, и мама, давно воцерковленная, сказала, что нужно его крестить. Я, закатив глаза, согласилась. Потом мама сказала, что крещеного Лешку вообще-то нужно периодически приводить на причастие. Я опять закатила глаза, но послушалась. Стали приходить в храм, и очень быстро меня направили на огласительные беседы, которые проводят для всех желающих в соборе. Так постепенно я стала узнавать веру моей мамы и поняла, что я, оказывается, тоже так верю. В 2020 году родилась младшая дочка Василиса, но посидеть с ней в отпуске по уходу за ребенком не получилось. Я работала маркетологом-аналитиком на крупном металлургическом предприятии. И хотя после рождения детей работала удаленно, это было очень тяжело, у меня было сильное выгорание (вплоть до приема антидепрессантов, несмотря на то, что дочку я кормила грудью). Когда удавалось выкроить в рабоче-семейном графике свободные минуты, я бежала в собор, чтобы отдохнуть душой, помолиться, успокоиться, переключиться. Тогда-то и пришла мысль, что можно ведь поменять работу и работать здесь, в храме. О своем желании я рассказала сестре милосердия, которая курирует социальную работу в соборе, и она направила меня к исполнительному директору Службы Милосердия.

– Службу я знала, потому что следила за жизнью некоторых проектов направления «Помощь детям». Следила как сочувствующий благотворитель. Были и другие благотворительные фонды, которые мне очень нравились и нравятся. Например, фонд «Ты ему нужен», который организует медицинское сообщество, помогающее тяжелобольным детям, живущим в специализированных учреждениях для детей-инвалидов. Врачи из Москвы и Питера выезжают в глубинку, находят тяжелых детей, делают им операции, реабилитируют, находят средства на няню, сопровождающую такого ребенка в течение нескольких лет, и даже находят таким деткам приемные семьи. Это потрясающее дело. Я за ними наблюдала и всегда мечтала попасть в подобную организацию и уйти из коммерции. Большие деньги – это, конечно, хорошо, но лично я не готова расплачиваться за них нервами и здоровьем. Это был осознанный выбор, соединенный с надеждой на промысел Божий: вот куда меня направите, там я и буду трудиться. Если бы меня отправили в патронаж или детский дом к особенным деткам, я там и работала бы. Но меня направили в отдел развития, который занимается продвижением проектов Службы, поисками благотворителей, освещением в СМИ деятельности нашей организации и так далее.

Начав работать, я удивилась масштабу деятельности: Служба Милосердия ведет столько важнейших направлений, столько интересных, уникальных проектов здесь есть! И мы не просто ведем эти проекты много лет, но и развиваем их: увеличивается количество подопечных и добровольцев-помощников, проводится обучение, расширяется география охвата – видно, что люди болеют этим делом, работают с душой.

– Конечно. Первый момент, с которым надо работать, – это то, что Службу Милосердия мало знают в нецерковной среде. Нас путают с московской Службой помощи «Милосердие», неправильно пишут наше название (даже в церковных СМИ). Когда я рассказываю о каких-то проектах своим знакомым, они удивляются, что в Екатеринбурге это есть, и говорят: «Какой крутой проект! А мы и не знали!». Очень хочется настроить планомерную работу по продвижению Службы, запустить рекламу, чтобы нас узнавали потенциальные добровольцы и благотворители. И с регионального уровня выйти на федеральный, повысить нашу узнаваемость. Мне кажется, что нам нужны два квалифицированных фандрайзера, которые умеют проводить презентации, выходить к благотворителям самых разных уровней, взаимодействовать с депутатами, чиновниками, медийными персонами, работать с возражениями и доносить ценность организации в живом общении.

Очень хочется, чтобы через пять лет уровень узнаваемости Православной Службы Милосердия повысился. Кроме того, хочется, чтобы ушел один неприятный стереотип восприятия нас как любой другой церковной организации: «Раз организация церковная, то там всех заставляют принимать или менять веру, это что-то типа секты». Но это же не так! В Службе есть нецерковные, неверующие добровольцы и подопечные, есть мусульмане и неопределившиеся – разные люди, которые объединены желанием помочь ближнему, сделать этот мир и свое сердце лучше и добрее. Но для того, чтобы донести эту информацию до людей, нужно много работать.

Второй важный момент – это работа с целеполаганием у сотрудников. Каждый сотрудник благотворительной организации должен четко знать, к каким целям он идет и какие задачи на этом пути ему нужно решать. Это же такая ловушка для доброго человека – устроиться на работу в благотворительный фонд и «работать, чтобы наработаться». Это такое состояние, когда человек попадает в ту среду, куда давно хотел попасть, кругом единомышленники, вокруг масса возможностей делать добрые дела, все вдохновляет, особенно когда есть результаты. От этого и радость, и удовлетворение. Но если нет четких профессиональных и личных целей и задач, которые сотрудник решает, то он быстро попадает в состояние «я работаю, а зачем, какой результат я жду – не знаю». И как итог – выгорание, формальное ведение проекта, а в благотворительности это недопустимо. Вообще я бы периодически всем нашим сотрудникам задавала вопрос об их целеполагании: «Как вы видите ваш проект или направление через год, три, пять? К чему вы идете?». Исходя из этого наш отдел развития уже мог бы решать конкретные задачи по сохранению и развитию наработок Службы.

– Для меня работа в церковной благотворительной организации – это упражнение в смирении, наверное. В плане отношений здесь работать, безусловно, проще, чем в мирской организации. Здесь безопасность ощущается даже на физическом уровне: входя в кабинет, ты не вздрагиваешь от «дружелюбных» взглядов коллег, которые мечтают занять твое место или пройти по твоей голове ради лучшего куска или должности. Здесь я нашла настоящую коллегиальную поддержку в лице других сотрудников.

Но организация живет в современных условиях, поэтому здесь не должно быть обломовского тихого и беспечного течения жизни. Для меня один из главных вопросов сегодня – как найти баланс между послушным смирением и профессиональными амбициями. Потому что мне кажется, чтобы сохранить Службу Милосердия, мы не только должны полагаться на волю и промысел Бога, но и лично делать все на благо организации и ее подопечных. Делать больше и интереснее, но при этом не впадать в гордыню. Быть услышанной и остаться в послушании. Вот примерно такие личные вопросы-задачи я для себя решаю в процессе работы в Службе Милосердия.