Двойная жизнь наших детей

«Жить вместе счастливой христианской жизнью» – наверное, такими словами большинство верующих родителей определили бы свою мечту относительно взаимоотношений с подрастающими детьми. Когда ребенок маленький, все вроде бы получается. Но вот он сначала отправляется в школу, а затем очень быстро входит в подростковый период, и все в разы усложняется. Ситуация усугубляется тем, что дети активно впитывают антиценности, родители замечают, что в ребенке все меньше христианского, да и сами они все реже чувствуют счастье от со-бытия со своим чадом. Почему так происходит, можно ли исправить ситуацию и как быть, если отношения упираются в острую тему – об этом и многом другом говорили за круглым столом по работе с подростками в рамках XVII Съезда православных законоучителей, где собрались не только законоучители, но и священники, психологи, а также заинтересованные родители.

Православную Службу Милосердия представила руководитель Службы психологической помощи «Ладья» Надежда Гавриловна Валинурова, которая практикует общение с подростками не только в рамках работы, но и дома, так как является бабушкой подрастающих внуков.

Многие родители недоумевали, ведь они неоднократно говорили со своими детьми на эти темы и в ответ получали согласие детей с их мнением. Но в итоге оказалось, что дети вели двойную жизнь: родителям, учителям и священникам они говорят одно, а в анонимном опросе позиционируют совершенно другие ценности. И ведь это не только в опросе проявляется, но и в жизни. Когда, например, верующие родители неожиданно обнаруживают, что их дочь-школьница беременна. «Как?! Ведь она каждую неделю с ними ходит в храм, исповедуется» и так далее. А оказывается, что у нее есть другая жизнь.
И вопрос заключается в том, как вовремя услышать, что волнует твоего подрастающего ребенка, как сохранить с ним доверительные отношения в то время, как он активно отдаляется от семьи.

Кто ты, неудобный подросток?

Любой подросток активно работает над своей идентичностью, определяя кем быть, каким быть, с кем быть и так далее. Его может бросать в крайности: то он хулиган, который совершает сногсшибательные по своей непредсказуемости дерзости или оригинальности поступки, то он трусливый зайчонок, который свои неудачи выплакивает в подушку. Так иногда даже бессознательно он переоценивает те ценности, которые воспринял от взрослых в течение детства. Для этого ему нужно как бы отстраниться от семьи, поэтому он дистанцируется и иногда даже уходит в открытую оппозицию по отношению к родителям. Себя он ищет в отношениях со сверстниками, и даже если их нет в реальности, он находит их в виртуальном общении.

Если подросток продолжает спокойно жить и не переживает таких кризисов, то нужно еще внимательнее присматриваться к нему. Если преодоление кризисов помогает сформироваться личности, то некризисный, удобный подросток скорее всего замирает в своем личностном развитии. Кризисы все равно придется пережить, но в 13-14 лет сделать это проще и, главное, безопаснее, чем в 17-20 лет. Например, часто родители жалуются на конфликтность своего ребенка. Эта конфликтность связана с тем, что ребенок отстаивает себя и свой путь в безопасной среде, в своей семье. А двадцатилетний уже находится в более обширном обществе, которое его конфликтность не будет терпеть, принимать, понимать, адекватно на нее реагировать.

Адекватной реакцией на конфликтность подростка будет именно понимание, что сейчас, когда он, как нам кажется, хамит или грубит, он сильно переживает, что не будет услышан и понят самыми близкими людьми. Особенно часто это случается в семьях, где родители занимают авторитарную позицию: «Будет так, как мы сказали – и точка! Правы мы – и точка!».

Что из этого выходит? Первый вариант – это когда ребенок вырастает безвольным. Когда он выходит в социум, то быстро прилепляется к кому-нибудь такому же, как папа или мама, авторитарному, но более опасному человеку. Он совершенно некритичен, его легко склонить к чему-либо. Второй вариант тоже печален – подросток перестает обсуждать что-либо его волнующее с родителями, а обсуждает это на стороне. Вот и получается, что среда становится для него источником антиценностей и одновременно авторитетом.

Родители должны быть постоянно на доверительной связи со своим подрастающим чадом. В том числе должны быть готовы по-взрослому обсуждать взрослые и самые острые темы. Такие как нетрадиционная сексуальная ориентация, гражданское сожительство, аборты, добрачные связи и так далее. Просто сказать: «Это грех! Как ты, крещеный и ходящий в храм, можешь вообще задавать такие вопросы или обсуждать такие темы?!» – это ничего не даст подростку, который серьезно обдумывает то, о чем спрашивает. Он поймет, что родители боятся говорить на эту тему или вообще некомпетентны, и перестанет им доверять.

Услышать и ответить

Итак, ребенка нужно вовремя услышать (а дети все равно довольно часто приходят с такими вопросами или наблюдениями к родителям) и не испугаться ответить серьезным диалогом. Не может быть легких ответов на тяжелые вопросы. Взрослые должны разговаривать с детьми на том языке, который им понятен. Здесь всегда с одной стороны – глубокий и серьезный разговор, с другой стороны – творческое и неожиданное общение. Почему? Потому что тема не имеет стандартных и готовых ответов. Наши дети с одной стороны нас испытывают, а с другой ждут озвучивания обдуманной позиции, а не просто готового штампа.

В моей практике я часто сталкиваюсь с родителями, которые не умеют и даже боятся говорить с детьми. Например, мама рассказывала, что когда-то дочка завела разговор об абортах, а мама ответила: «Ты с ума сошла?! Какие аборты?» – и все, разговор оборвался, тема как бы закрылась. Больше к этой теме дочка не возвращалась. Но ведь это не значит, что она перестала ее волновать. Или был случай, когда на консультацию пришла молодая женщина, дочь священника, с серьезным неврозом и кучей неразрешенных вопросов и противоречий. Иногда подросток в беседе признается, что искренне не понимает, почему блуд это плохо, а целомудрие хорошо, что дает целомудрие в отношениях. «Только конкретно!» – а родители не могут этого объяснить.

Страх, незнание, авторитарность, некомпетентность, а если объединить воедино, то гордость – вот причина, почему родители не могут говорить с детьми на острые темы. Недоверие – вот причина, почему дети не идут к родителям обсуждать эти темы.

Можно ли учиться вести такие разговоры? Можно. Для этого нужно уметь слушать и слышать, учиться уважать своего ребенка, его право на вопросы и недоумения, право на самостоятельные выводы. Помоги нам в этом Бог!

Поделиться в социальных сетях