Как поддержать родителей умирающего ребенка?

Возможно ли пережить смерть ребенка? Как поддержать родителей, потерявших дитя? Ежегодно на самых разных интернет-ресурсах появляются и будут появляться десятки материалов на эту тему.

Есть прямая речь переживших, которые рассказывают о своей потере, о жизни до и после. Некоторые с горечью бросают обвинения обществу в немилосердии, в неспособности поддержать, в бестактности. В их словах есть правда, ведь они говорят о том, что пережили и продолжают переживать. Есть в их обвинениях и огромная боль, которую они не отпускают, как опору своей новой «жизни после». Читать такие материалы тяжело как тем, кто не пережил потерю (невольно пугаешься или чувствуешь себя виноватым), так и тем, кто пережил. Потому что боль никуда не пропадает, а напротив, умножается.

Второй блок материалов – статьи психологов, которые дают грамотные советы, как утешить и поддержать. Читаешь и думаешь «хоть бы не пригодилось!».

Встречаются и материалы, написанные священниками, которые говорят о том, во что они верят. Говорят оптимистично, убежденно. Они делятся своей верой и, возможно, их слова принесут когда-нибудь свои плоды. А пока… услышав правильные слова, родители все же остаются со своим горем.

«Как поддержать родителей умирающего ребенка?» – узнаем мнение сестер милосердия, священников и катехизатора Православной Службы Милосердия Екатеринбургской епархии.

Юлия Белканова, старшая сестра милосердия:

– Для меня эта тема – что-то... непостижимое. Недавно во время прогулки я потеряла из виду своего сына. Страшный сон наяву. Для меня это были минуты ужаса, я настолько оцепенела, что сумела только обежать все вокруг, а потом выдавить из себя гуляющим рядом мамочкам, что потеряла Ваню. Дети быстро его нашли. А как это потерять навсегда?! Это настолько страшная тема, что, даже теоретически рассуждая, чувствуешь свою беспомощность и подавленность. У нас есть сестры, которые несут свое служение в детском онкоцентре. Им приходится чуть ли не ежедневно встречаться с уходом детей, с горем родителей, но и они не всегда находят нужные слова.

Елена Мишукова вспоминает свое служение в Центре онкологии гематологии так:

– Родителям, теряющим детей, и, правда, очень больно. Да, в отличие от родителей, у которых ребенка сбила машина или он ушел гулять и пропал, у родителей онкобольных детей есть время проститься, но разве это утешает?

Когда я выходила на пост, мне приходилось вместе с мамой проживать последние дни и часы. А потом мы вместе проживали разлуку. Бывало, мамы сами присылали на мой телефон сообщение: «Как ты там?». Я сразу отвечала, спрашивала, можно ли позвонить. Потому что такое простое по своему содержанию сообщение на самом деле кричит: «Мне больно, одиноко, мне не с кем разделить свою боль, повспоминать». Вот и оставалось только перезванивать, слушать, вспоминать.

Татьяна Ананьина, руководитель Отдела милосердия:

– У меня нет личного опыта утешения родителей, но одна из сестер детского онкоцентра рассказывала. Реанимация, ребенок в палате умирает. Мама вышла ненадолго в коридор черная от горя. Наша сестра была рядом и осторожно стала ей задавать вопросы: как дочка родилась, с каким весом, какими были первые слова, в каком возрасте пошла... Мама отвечала сначала на автомате, а потом живо и с любовью начала вспоминать рождение ребеночка и первые радостные события. Так постепенно в теплых воспоминаниях они дождались папу. Мама уже не плакала. Вместе с мужем они вернулись к дочке в палату.

Думаю, что в такой ситуации важно ненавязчиво быть рядом. Пусть молча. Чтобы страдающие знали, что вы есть и разделяете их боль.

Надежда Бычина, помощник руководителя направления «Помощь детям»:

– Многие считают, что если сам не пережил утрату, то поддержать не сможешь. Иногда этот горький упрек бросают и сами пережившие боль утраты: «Что ты мне тут говоришь, ты же ребенка не терял?!» Недавно я присутствовала при разговоре двух священников, окормляющих детские учреждения, в том числе и такие, где дети умирают. Один постарше говорит: «Скажи отец, твой ребенок умирал, чтоб ты мог придти к таким родителям и найти слова утешения? Чтоб они, будучи в горе, тебя услышали и доверились сказанному?». А второй помоложе отвечает: «Почему у меня должен кто-то умереть, чтобы мои слова звучали искренне и от сердца? Я знаю, что душа вечна, и Я НЕ УМРУ НИ-КОГ-ДА! И я могу говорить об этом знании».

Конечно, мужчины переживают рождение и смерть ребенка иначе матерей, да и личный опыт (или его отсутствие) дает о себе знать. Но батюшка говорил это с таки жаром и абсолютной убежденностью, что его убежденность передались присутствующим. Возможно, это его выход, но он не универсален.

Я считаю, что с человеком, переживающим утрату, не только нужно делиться знаниями, но важнее и нужнее просто быть рядом. Если он позволяет, то обнимать, держать за руку, разговаривать, позволять ему плакать или молчать, если он пока не может говорить. Если он не готов контактировать, то не принуждать, но дать понять, что ты готов быть рядом с ним в горе. А самое важное и нужное – молиться.

Не помню кто из священников рассказывал, что однажды к нему подошла такая неутешная мать со своим неизбывным горем. И батюшка, совершивший сотни отпеваний (в том числе и отпеваний детей), почувствовал, что ей не нужны ответы, правильные размышления. Тогда он сказал: «Я не могу отменить то, что произошло, не могу утешить вас. Все, что можем – вместе помолиться и рассказать Богу о нашей печали». Они встали перед Распятием, и батюшка начал молиться. Женщина сначала просто плакала, а потом и сама начала молиться.

Иерей Георгий Кабанов, священник храма в честь Владимирской иконы Божией Матери в Екатеринбурге:

– По долгу службы мне часто приходится встречаться с родителями, потерявшими своих детей. С кем-то встречаемся на отпевании, кто-то приходит специально, чтобы поговорить и излить свою боль. Я знаю, что смерти нет, что душа не умирает, что расставание временно, но уходящий или уже умерший человек – это человек, рожденный для жизни. Смерть противоестественна человеческой природе, это последствие греха, и совершенно нормально сопротивляться ей и горевать о потере родного человека.

Хотелось бы иметь инструкцию «Как утешить родителей и т.д.», но такой в принципе не может быть, потому что каждый человек уникален и разговор с ним тоже неповторим. Одному нужны слова, другому молчаливое внимание, третьему важно самому выговориться. Но я считаю недопустимым обесценивать переживание другого человека, сказав, например: «О чем тут можно горевать? Смерти нет! Хватит ныть» – в этих словах, вроде бы, есть какая-то вера, но совершенно нет сочувствия, милосердия, поэтому это не наша вера.

Да, апостол Павел говорит: «Имею желание разрешиться и быть со Христом <… Ибо для меня жизнь - Христос, и смерть – приобретение» (Фил. 1, 21-23). Для того, чтобы так сказать о себе, нужна крепкая вера. Спросите честно себя, смогли бы вы про себя так сказать, осознавая всю ответственность за сказанное? Скорее всего, это было бы дерзостью (или глупостью), а не дерзновением веры. А тем более, сказать такое родителю, только что потерявшему ребенка – дерзость и даже жестокость.

Что же нам делать? Если есть решимость, то соболезновать неформально, выражать готовность помочь и обращаться к Богу, Который Сам лучше знает, как утешить пережившего потерю родителя.

Ксения Кабанова, руководитель Отдела катехизации Службы Милосердия:

– «Как поддержать родителей, потерявших детей? Как утешить детей, потерявших родителей?» – эти вопросы останутся открытыми, а боль обнаженной до тех пор, пока смерть не будет побеждена везде и навсегда, то есть до всеобщего воскресения мертвых.

Помню, как на занятие по основам православной веры пришла женщина, которая много лет назад потеряла дочь и с тех пор ни на день, ни на минуту не забывала про это. Она сама подошла и рассказала о своей боли. Рассказала, как искала облегчение в работе, в вере, в молитве. Боль отпустит на время, а потом вновь возвращается. И за эти годы «жизни после потери» она слышала многое: и легкомысленное «мы тебя понимаем», и жесткое «хватит уже, возьми себя в руки», и формально правильное «печаль – это грех». А боль осталась, и вот с ней она стоит передо мной, делится. А что могу я?

Я рассказала ей, как мы расставались с тяжелоболеющей и потом умирающей мамой. Она уходила, я провожала. Причем мы обе верили и знали, что разлука временна, что мы обязательно встретимся лицом к лицу, сможем обнять друг друга и уже никогда не расстанемся. Еще очень сильно поддерживала вера в бессмертие души. Мама никуда не пропала, она рядом, она все видит и слышит, она молится обо мне. Когда мне было совсем тяжело, я обращалась к ней: «Мамочка, помолись обо мне». В другие моменты начинала благодарить Бога за то, что Он дал мне на целых 28 лет такую замечательную маму. У кого-то были грубые, пьющие, равнодушные матери или не было вообще никаких, а у меня была моя, любящая, мудрая, добрая, неунывающая, любимая. Слава Богу!

Был у меня и опыт расставания с ребенком. Внематочная беременность. Когда мне нужно было сесть за руль и самой отвезти себя и малыша в больницу, чтобы там расстаться. Силы сделать это дала только вера в то, что мы друг у друга есть НАВСЕГДА и смерть разлучает нас только на время. Когда уже после меня кто-то спросил: «Сколько у тебя детей?» – я не задумываясь ответила: «Двое! Сын и… потом узнаю кто». Но даже это не значит, что боль забылась.

Надежда, любовь и благодарность – вот мои палочки-выручалочки, которыми я стараюсь поделиться с людьми, переживающими горе разлуки. Да, нам остается только благодарить Бога за то, что этот человек был в нашей жизни. Нам остается только жить, как продолжение этого человека на Земле. Нам остается только дождаться встречи, которая непременно будет. Ну, и нужно помнить, что утешить до конца мы не сможем никогда, это только в руках Божиих. Иногда нужно, поддержав человека, оставить его одного, ведь боль и горе – это почва, на которой вырастает личная вера.

Поддержать «детских» сестер милосердия

Читайте в тему - Как сказать ребенку, что он умирает, и как поддержать родителя?