Семья – ключ к себе настоящему. Часть 1

Семейный дом «Радость моя» родился из мечты, мечты о том, что оставшиеся без родителей дети могли бы обрести самое важное – родителей, братьев, детство. Осенью 2013 года у мечты появилась стартовая площадка – благотворитель Православной Службы Милосердия передал в долгосрочную безвозмездную аренду свой дом площадью 180 жилых кв. метров, расположенный в пос. Октябрьский Сысертского района. Потом появились крылья – супруги Афанасьевы, которые приняли послушание быть родителями и наставниками для ребят. И затем в июле 2014 года семейный дом «Радость моя» принял первых детей – родных братьев Тихона и Владимира.

Сегодня семейному дому исполнилось четыре года. Для любого проекта этот возраст младенческий. Однако за эти годы в Доме успели появиться уже семеро ребят. Жизнь мальчишек и их приемных родителей каждый день стремительно менялась. «Нам всем нужно было родиться заново» - говорят Афанасьевы. Чем сегодня живет семейный дом, почему не реализовалась идея приюта, каковы успехи мальчиков, какие ошибки и успехи вошли в историю семейного дома – на эти и другие вопросы отвечают Вячеслав и Елена Афанасьевы.

Все началось с Большого Взрыва

- Когда мы только начинали реализацию проекта семейного дома, никто не знал, во что это выльется. – Воспоминает Вячеслав Афанасьев. – Мы не знали, сколько у нас будет детей или сотрудников. Знали только одно – приняв послушание от Бога и Церкви, мы не имеем права давать обратный ход. То есть если мы берем на себя ответственность за ребенка, то это навсегда.
Конечно, мы открывали для себя свою Америку. Поэтому с первых же месяцев совместной жизни с мальчишками мы начали корректировать мечты. Ведь у нас был опыт воспитания только одного ребенка. Поэтому когда у нас появились первые трое – Арсений, Тихон и Владимир – мы в ужасе думали «Так жить нельзя! Что же будет дальше?». Нас, конечно, предупреждали в школе приемных родителей, какие будут трудности, что мы будем болеть. Но когда это все одновременно и не в теории, а на практике, то приходилось тяжело. Лена четыре месяца практически не спала, потому что все болели, всех нужно было лечить, Тиша плакал по ночам, да и другие дети вскрикивали, ведь у каждого за его маленькими плечами какой-то свой семейный или детдомовский ужас. Помню первую ночь: я пришел проведать, как мальчишки спят, и увидел, что постели все перекручены, что Вова спит головой чуть ли на полу. Для меня это было открытие, потому что наш сын спал нормально, головой на подушке. Наверное, в тот момент до меня дошло, что это ДРУГИЕ дети и с ними у нас начинается колоссальная перестройка всей нашей жизни.

В первые же недели на стене появились «Правила жизни в семейном доме», без которых вообще трудно было бы что-нибудь сделать. То, что естественно для обычных детей, нашим нужно было внушать. Например, что папа и мама в доме главные, что драться, толкаться и пугать никого нельзя, что в кухне мы едим, а в игровой мы играем. Но все равно в течение всего первого года мы привыкали к детям, а дети друг ко другу, и каждый день нам приходилось быть миротворцами, разнимать дерущихся, утешать плачущих и побуждать к мирной братской жизни.

- Первый год жизни для меня – это Большой взрыв, после которого мы должны остаться в живых.– Говорит Елена. – Никогда в жизни я не рассматривала возможность того, чтобы стать приемной мамой. Сначала я стала координатором добровольцев в доме малютки, а потом осознанно приняла послушание сестры милосердия в детском онкоцентре. Меня вполне устраивала такая форма общения с детьми: пришел, помог, ушел. Поэтому когда отец Евгений Попиченко предложил нам стать приемными родителями и возможно руководителями целого православного детского приюта, то мы приняли это только по послушанию. «Давайте попробуем» - сказали мы, понимая, что это на всю жизнь!

Рождение папы и мамы

- Утешало только одно, что мы с Вячеславом переживали это вместе. – Вспоминает Елена. - Мы вместе рождались мамой и папой. И это происходило в течение первого месяца. А ребята вообще сразу нас начали называть «папа и мама». Только Лешка, впервые увидев бородатого Вячеслава, назвал было его «дедушкой». Словом, принятие произошло довольно быстро, дольше шло физическое и психологическое привыкание к новому ритму жизни.
У нас, наверное, все шло интуитивно и во многом неправильно. Например, все семеро детей у нас появились в первый же год. Так нельзя. В идеале нужно, чтобы ритм был как у беременной и рождающей матери: ребенок, перерыв, беременность, следующий ребенок. А мы не успевали наладить отношения с теми, кто уже у нас был, и тут появлялся новый человек со своими особенностями, и жизнь в семье вновь «взрывалась».
Например, когда мы целый год выстраивали отношения и вкладывались в шестерых дошкольников, в конце года нам вручили десятилетнего мальчика. Мы с самого начала обозначали, что школьников мы брать не будем (просто не потянем), и вот как раз школьник с множеством воспитательных проблем… И нам казалось, что год пошел насмарку, когда он на правах старшего научил младших воровать, обманывать, ругаться… Понятно, что у него трагическая жизнь, что он жил с бомжами на улице, что не раз его жизнь была в опасности – жалко парня, но, честно, руки опускались… Я обессилено плакала по ночам (в том числе и от жалости к себе), а тем временем из нас усиленно делали героев в самых разных средствах массовой информации. «Сестра милосердия спасла больного ребенка», «Героическая семья усыновила семерых мальчиков», интервью, съемки, звонки из московских телевизионных программ – а ты понимаешь, что на тебе лежит ответственность за души детей и пытаешься решить очередную жизненную задачку… Сейчас, конечно, проще, потому что мы узнали друг друга и научились ЖИТЬ ВМЕСТЕ.

Расскажите про ваши самые счастливые моменты жизни вместе.

- Самое большое утешение и счастье, когда ты видишь результат. – Говорит Вячеслав. – Когда ты видишь, как оттаивает ребенок, переживший предательство или потерю близких. Когда он становится умнее, начитаннее, добрее. Когда побеждает свою лень или небрежность. В нашей жизни теперь много радости.
Хотя, к сожалению, у меня до сих пор чаще получается общаться с ребятами оптом. А опт – плохой воспитательный метод Поэтому я все же нахожу возможность, чтобы выцепить одного-двух, уехать с ними и посвятить время только им. Сенька особенно ценит такое личное общение. Даже когда он с кем-то общается, то изредка взглядывает на меня: смотрю ли я, нравится ли он мне. Папа и мама обязательно должны знать, что у ребенка на душе.

Чувствуют ли себя ребята братьями?

- Мы усиленно работаем над этим и молимся об этом. – Говорит Вячеслав. – У нас есть две пары родных братьев – Тиша и Вова, Леша и Игорь. А есть двое, которые периодически сталкиваются, как кошка с собакой. Но мне кажется, что когда они проживут вместе много лет, съедят пуд соли, то станут крепкими братьями, и водой не разольешь. Очень на это надеемся!
Продолжение следует.

Предложить финансовую помощь семейному дому «Радость моя» можно по телефону (343) 200-07-04