«Глубинный смысл прерывания беременности»

Одна знакомая мне старушка делала аборты пять раз – в те времена их делали все: их прописывали, как вырывание зубов. Но один из своих абортов она очень часто потом вспоминала, всегда при этом плача. «Кусая локти»...

Дело было весенним днем. Кажется, тайком от мужа, узнав об очередной беременности, она пошла на «обычную операцию» по ее прерыванию. Взяла с собой двух своих детей дошкольного возраста, поскольку оставить малюток было не с кем. И вот дети остались ждать внизу, в больничном дворе, пока вернется их мама. Женщина поднялась в кабинет, все уже было готово к процедуре. А медсестра возьми да выгляни в окно! Увидела двух смугленьких, большеглазых карапузов и говорит бабушке: «Это ваши дети – мальчик и девочка?» – «Да, мои». – «Вы знаете, я никому этого ни разу не говорила, но вам скажу: не делайте аборт. Послушайте, у вас такие красивые дети... А будет третий, такой же хорошенький. Я вас очень прошу, подумайте. Не делайте...»

Женщина все-таки аборт сделала – «ну куда третьего, куда?».. И в 75 лет слезы у нее лились градом, когда она вспоминала этот диалог в абортарии...

Как же бесконечно жаль ее было в те моменты! Она плакала и говорила: «Я же не знала, я не знала, что делаю! Нам ведь говорили, что это просто операция, несложная процедура. На первый аборт меня вообще мама отвела. Никто даже не думал, что мы детей своих убиваем, – никто мне не сказал об этом!»

И это действительно так. У многих тогда не было возможности задуматься об этом: аборты стали негласной нормой.

Но у современной женщины такая возможность задуматься есть. Интернет, Википедия, плакаты в метро, в поликлиниках, кабинеты психолога при абортариях и женских консультациях... Вряд ли хоть кто-то сегодня может сказать, что ни разу не слышал о словах «аборт» и «убийство», стоящих в связке. А почему же они не действуют?

«Глубинный смысл прерывания беременности»

Слова вообще очень многое значат в жизни. Поставьте рядом «аборт» и «убийство» – срабатывает один ассоциативный и эмоциональный ряд. Но ведь рядом можно поставить совсем другие слова.

Как это сделал, например, один красочный журнал по психологии. На днях редакция объявила конкурс «Стань автором», участникам было предложено множество тем на выбор. И одна из тем задана следующим образом: «Глубинный смысл прерывания беременности в том, что этот опыт раскрывает в женщине ее подлинное Я».

Смотрите, как интересно. Ведь раскрытие своего «я» – безусловная добродетель, с точки зрения психологии и здравого смысла. Познавать себя – хорошо, нужно, полезно, единственно верно. И редактор ставит в один ряд самораскрытие, «глубинный смысл», «опыт» и... аборт. Вроде не подкопаешься – никто же не соврал! А что в итоге откладывается у нас с вами в головах? Хорошо + плохо = не так уж плохо. Оказывается, и в аборте есть глубинный смысл! Да и слово «аборт» звучит грубовато и жестко, на него уже налипли негативные и пугающие ассоциации, куда мягче и деликатней – «прерывание беременности», правда?

Этот трюк – не что иное, как языковая манипуляция. Более тонкий, более изощренный способ объяснить сомневающейся женщине, что убить ребенка – ...как бы чуть ли не «обратимо», во всяком случае, это опыт, и в нем есть смысл. Все не так плохо, не забивай голову религиозными «пугалками», дорогая!

Есть такая метода – «окна Овертона». Это способ постепенно сделать то или иное понятие из абсолютно неприемлемого – приемлемым, а часто и одобряемым. Способ заключается в том, чтобы потихоньку менять тот ключ, в котором говорится о предмете. Сначала о нем просто много говорят, то есть из табуированного, каким был прежде, он становится обсуждаемым. Потом, когда люди привыкли, появляется вариативность отношения к предмету: «Друзья, давайте не осуждать, давайте не закидывать камнями, будем терпимы, всяко бывает!» Позже предмет стараются ввести в ранг варианта нормы: есть такие люди, есть другие есть такое поведение, есть другое. И наступает момент, когда общество уже ополчается на тех, кто ставит новый взгляд под сомнение: «Ты что?! У нас же свобода, права... Да ты мракобес!» По этой схеме были легализованы гомосексуализм, эвтаназия вполне вероятно, что на очереди педофилия, зоофилия, право на самоубийство и т.д. Нормы меняются, а все начинается – со слов и смысловых связок. И о слове «свобода» мы обязательно поговорим далее.

Метод «Лалала»

Есть более грубый метод. Помните, в детстве, когда мы хотели донести до надоедливого сверстника, что его мнение нам неинтересно, мы затыкали уши и начинали громко, с упоением тараторить: «Лалалалааа! Ничего не слышу, я тебя не слышу, лалалаа!» Метод «Лалала» давал просто поразительные результаты. И работает он не только у детей, но и у взрослых. «Лалалала, не хочу задумываться о смерти. Лалала, Бога все равно нет» «Лалалааа, аборт – это такая же медицинская процедура, как вырвать зуб, лалала! А еще обрезать ногти или волосы – то же самое!»

Аборт и удаление зуба – процедуры одного порядка? А зуб может отрастить ножки, ручки, сказать: «Мама»?

Поразительным образом логика отказывает многим людям – хорошим и неглупым, – когда речь заходит о таких предметах, как Бог, вечная жизнь, нравственные нормы. Вырвать зуб и прервать беременность – вещи одного порядка? Друзья, ну подумайте. Из вашего кариозного вырванного зуба, посеченного состриженного волоса когда-нибудь что-нибудь может вдруг волшебным образом вырасти, преобразиться в мыслящее существо? Может такое быть, что ваш зуб однажды отрастит ножки, ручки, выпучит глазки и умилительно скажет вам свое первое «Мама»? Все же вряд ли, согласитесь! Зуб останется зубом. Волос волосом. Ноготь ногтем. А вот то существо, «сгусток клеток», эмбрион, плод – назовите как угодно, – которое вы с зубом сравниваете, через девять месяцев скажет: «Уа! Уа!», через 18 лет пойдет собирать-разбирать автомат Калашникова в армию, через 19 – поступит на мехмат МГУ, на первом курсе женится под ваши негодующие крики и принесет внуков на радость вам и окружающим. Еще Аристотель предлагал рассуждать о вещах не как о чем-то сиюминутном, а с точки зрения перспективы, цели – а уж его в отсутствии логики упрекнуть трудно.

Ну подумайте еще, друзья! Вот перед вами стоят шесть человек: три брата и три сестры. Все выросли, у каждого своя судьба, свой характер, свои планы на будущее. Кто из них вам меньше всего нравится, а? Давайте, чтобы долго не думать, младшего брата и младшую сестру уберем, так сказать, сотрем с лица нашей прекрасной планеты. Ведь это то же самое – только в случае «прерывания беременности» выбор вы делаете на определенное количество лет раньше.

Все настолько становится на свои места, когда даешь себе труд подумать...

А что, как правило, в ответ? «Лалалалаа».

Кто освободил мужчину от ответственности?

Но оставим в покое женщину.

Ведь в одном ряду с врачами, которые извлекают из женской матки части исковерканной человеческой плоти, с теми родственниками и, может быть, даже мужьями, которые подталкивают женщину на аборт – «Я уйду от тебя, мне не нужен ребенок!» «Нечего нищету плодить», – в одном ряду с государством, которое далеко не всегда и не всем создает такие условия, при которых ребенок не снижал бы и без того низкий уровень жизни миллионов наших соотечественников... В этом ряду стоят молодые (иногда и зрелые) мужчины и парни, от которых «залетают» женщины, вступая в необременительные, легкие отношения. Абсолютные и непременные соучастники прерывания огромного количества беременностей.

Неужели мужчина в 18–30 лет не знает, откуда берутся дети? Не предполагает такой возможности, особенно если избранница молода и пышет женским здоровьем? Ведь что это, как не тот же детский способ отношения к жизни: «Лалалала, я не слышу, я не слышу!» Или просто беда в том, что такой мир, так принято, так все делают и выбраться из матрицы этих «так» самостоятельно, непредвзято подумать – очень и очень непросто?

А ведь логическая цепочка нехитрая. Женщины беременеют от соития с мужчиной – даже порой от так называемого «защищенного». Факт. Заводя соответствующие отношения, ты готов стать отцом и заботиться об этой женщине и вашем ребенке? Нет? Тогда пошел вон! Какой может быть разговор? Ведь иначе в какую ситуацию ты ставишь свою возлюбленную? Вы оба знаете, что не готовы прожить вместе до последнего вздоха, делить дни горя и радости, последнюю краюху хлеба она вполне осознаёт, что ты не станешь ей опорой и стеной, не готов позаботиться о ней и ребенке... Так что же сделает такая женщина, когда не начнется у нее следующий месячный цикл, зато резко обострится нюх, различающий все на свете запахи? Правильно: она испугается. Нет опоры, нет мужа, впереди – непонятная, пугающая, нераспланированная жизнь. Конечно, по проторенной дорожке в абортарий пройдут еще одни женские сапожки, и «возлюбленный» узнает об этом в sms-ке, если вообще узнает.

Безусловно, таков выбор женщины. Но и мужчины. И его не меньшая ответственность.

И в этом очередной перевертыш нашей жизни: беременность, вершающая любовь между мужчиной и женщиной, ее результат, ожидаемая, радостная, коренным образом меняющая жизнь, становится нежелательным, горестным, неожиданным «побочным эффектом» необременительных отношений. Свободных отношений. И вот тут пора, пожалуй, поговорить, и о свободе.

Священное слово «свобода» и одинокая старость

Весь антиабортный гнев верующих (и неверующих) можно легко разбить одним словом: свобода. Ведь это священное слово. И оно действительно священно – и для атеистов, и для верующих. Свобода – неотъемлемая принадлежность человеческой личности. Но вместе с тем, по меткому выражению одного журналиста, «свобода и ответственность – две стороны одной и той же монеты: без второй нет первой».

Ответственность рано или поздно наступает. Готовы ли мы к ней? Или воображаем, что готовы? Это же не ответственность за несвоевременно вырванный зуб, а за то, взял ты на себя право прекратить жизнь или дал жизнь. А ведь и психологи признают, что самое большее, что нам дали наши родители, – это жизнь, все остальное мы можем взять сами...

И дальнейшее – это следствие выбора, который в своей жизни делает человек. Аборт – такой же выбор. И когда придется за него ответить и как – Бог знает!

Я не имею морального права препарировать судьбы людей и искать в них железобетонные причинно-следственные связи, но еще одна картина стоит у меня перед глазами, когда речь заходит об абортах.

Старенькая бабушка (другая – не та, о которой я писала вначале), очень хорошая, юморная, серьезно болеет, с трудом встает с кровати, живет одна. Совсем одна. Ее дочь живет в соседней квартире, на одной с матерью лестничной клетке, и перед отпуском приходит, чтоб перенести в бабушкину квартиру все свои цветы – чтобы та поливала. На день рождения и праздники дарит подарки. В том же районе живут внучка и правнучка, которые чаще заезжают в гости. Но постоянно, приходя два-три раза в неделю, ухаживают за бабушкой абсолютно посторонние люди – волонтеры. Они ее моют, готовят ей еду, покупают продукты и лекарства, убирают постель, стирают, покупают ночнушки и халаты взамен прохудившихся, приводят священника, чтобы причастил. В общем, вы поняли: ухаживают – волонтеры. Это просто факт, судите о нем, как хотите. Никому из волонтеров в голову не приходило искать какие-то причины такой семейной трагедии этой несчастной женщины – это абсолютно не их дело. Но вот сама она однажды сказала: «Наверное, если б я не сделала все эти аборты, мои детки сейчас бы ухаживали за мной»...

Пожертвовать

Поделиться в социальных сетях