«Семейное счастье - это труд»

Несмотря на то, что ему еще нет и сорока, Захар Прилепин многого достиг в этой жизни. Он — успешный писатель и журналист, автор нашумевших книг, получивших восторженные отзывы литературных критиков и широкий резонанс у читающей публики, финалист премии «Русский Букер», лауреат «Национального бестселлера» и «Супернацбеста».

Недавно Прилепин за свой роман «Обитель» получил главную литературную премию страны — «Большая Книга». А самое главное — у него крепкая семья с семнадцатилетним «стажем». Вместе с женой Марией Захар Прилепин воспитывает четверых детей — двух сыновей и двух дочерей, самому старшему из которых шестнадцать, а самой маленькой — три года.

— Захар, вы довольно рано женились — в 22 года. Какие, на ваш взгляд, преимущества у ранних браков?

— Мне кажется, что люди в молодом возрасте более открыты для мира чувственного и душевного, совершенно не истасканы, не растрачены. Есенин после своих многочисленных браков написал такие строки: «Как страшно, что душа проходит, как молодость и как любовь». Это касается не только Есенина. У меня большое количество знакомых, красивых, статных, имеющих хорошую работу, которые не против уже завести семью и детей. Они мои ровесники, они очень хотят жениться, но при этом говорят: «Я не в состоянии допустить в свое пространство женщину и разделять свое время с ней. Я часто хочу побыть один».

За десять-пятнадцать лет холостой жизни у мужчины вырабатывается такой комплекс привычек, который он не в состоянии перебороть. Ему становится очень сложно впустить женщину, которая, естественно, всегда хочет внимания к себе, в свой жизненный распорядок. Достаточно сложно найти женщину, тем более молодую девушку, способную сразу вписаться в этот уже устоявшийся кругооборот мужской жизни. Нужно достаточное количество времени с женщиной прожить, чтобы она приняла твои привычки и нормально относилась, например, к тому, что ты хочешь побыть один или с утра не хочешь разговаривать. Она уже достаточно прожила с тобой, чтобы быть уверенной в том, что ты ее любишь, что все нормально, и нет ничего страшного в том, что ты побудешь в одиночестве, без нее. Но сразу женщине трудно встроиться в такую схему, и оба через это не могут пройти.

А в юном возрасте люди куда более «гуттаперчевые» в смысле душевном, более гибкие. Второе преимущество — это здоровье, не только наше, но и наших детей. Как ни крути, но люди, которые исповедуют поздние браки и позднее рождение детей, как бы предполагают, что до этого момента они хранятся в целлофане, а это не так. Все нормальные люди ведут активный образ жизни, в том числе, и в смысле общения с противоположным полом. И к тому времени, когда они, наконец, соберутся завести детей, зачастую они уже к этому не способны в полной мере.

Мне кажется, нас обманули в девяностые годы, когда проводилась массированная кампания по поводу главенства карьеры в человеческой жизни. Мы все это пережили, и я вокруг себя наблюдаю мужчин, совсем опустившихся, у которых не сложилась семейная жизнь. Если дети отнимают избыток времени у человека, то отсутствие детей ведет человека в пустоту, которая гораздо страшнее, чем якобы потерянное время. А пустота — это все, она охватывает все человеческое существо. Мужчины, находящиеся в пустоте, заполняют ее кто чем, чаще всего, алкоголем. Да и женщины, с радостью внимавшие Марии Арбатовой, которая объясняла, каким образом надо строить свою жизнь настоящей свободной женщине. И в результате в свои прекрасные цветущие сорок пять они понимают, что какие-то вещи они упустили уже безвозвратно. Я, по крайней мере, не встречал ни одной женщины, не имеющей детей или имеющей одного ребенка, которая бы сказала: «Вот, мне одного и достаточно». Все начинают к определенному моменту жизни ностальгировать и признаются сами себе, что надо было бы все это решить пораньше.

Когда люди, посвятившие свою жизнь карьере, оглядываются, то говорят: «И где эта карьера? Все рассыпалось прахом» Особенно, если человек взял да и потерял работу, а это у нас на раз происходит.

Или взять ситуацию женщины, посвятившей свою жизнь мужу. Мужья тоже люди разные бывают. Один живет в семье, а другой из нее уходит. Вся жизнь потрачена, а куда? Ничего не осталось в итоге от нее. А ребенок — это ребенок. Так что женитесь и заводите детей пораньше!

— Вы живете в браке семнадцать лет. Изменились ли как-то за это время ваши чувства?

— Не думаю, что очень сильно изменились. Суть отношений была задана изначально, и она осталась прежней. Во многом сохранению первозданности наших отношений способствуют дети, сам образ жизни, который мы выбрали. Ведь у молодых людей, если они проживают вдвоем, глядя друг на друга, неизбежно, в какой-то степени происходит насыщение друг другом. А наша жизнь построена по другому принципу. Мы с женой друг друга видим редко, наслаждаться личным общением можем тоже крайне редко, потому что детей много. Жена с детьми, я постоянно в работе, в поездках. У нас тоска друг по другу нагуливается непрестанно.

День вообще невозможно провести вдвоем, но вечер, проведенный вдвоем, для нас такая же радость, как и семнадцать лет назад. И в этом смысле у нас очень молодые отношения. Во многом здесь заслуга моей жены, уж точно не моя. Человек, на мой взгляд, сохраняет такой, во всех смыслах, голод в отношениях тогда, когда его жизнь наполнена самыми разными событиями, а если она пуста, то чего тут ждать. Бывают, конечно, люди, которые живут всю жизнь вдвоем и друг другу рады. Но, как правило, наличие детей дисциплинирует человека и выстраивает такую систему отношений между мужем и женой, в которой друг друга все время недостает.

— С какими трудностями приходилось сталкиваться вашей семье?

— Все время нашей жизни, за исключением, может быть, нескольких последних лет, мы испытывали материальные трудности. У нас никогда не водилось никаких денег. Мы были по-настоящему бедны. Дней по десять могли есть одну жареную капусту, потому что моей зарплаты не хватало, а жена при наличии маленького ребенка не могла работать. Я до сих пор не очень понимаю, как обустроена социальная жизнь в России. Как люди работают, скажем, рабочим или нянечкой в детском садике, на любой бюджетной должности, и зарабатывают свои пятнадцать-двадцать тысяч? Как они могут жить, если у них один-два ребенка? Вообще не понимаю, хотя сам на эти деньги я жил полжизни. Зарплата кончается через две недели, остальное время ты проживаешь в полной нищете. Тем более, что у жены болела мама, у меня умер отец, ее отец на пенсии, моя мама на пенсии. Помочь нам никто не мог.

Мы жили в материальной изоляции. До сих пор помню, как мы ходили с женой на детскую молочную кухню, получали на первого и второго ребенка молоко. По пути домой жена говорила: «Давай по глоточку выпьем», потому что так хотелось молока! Домой придем, она говорит: «Давай творожку по ложечке съедим», и это было так вкусно! Конечно, мы все не съедали, у детей не отнимали, но это было очень тяжело.

Потом я стал чуть побогаче, решили родить третьего. После рождения третьего ребенка я начал писать книги, у меня в жизни появился какой-то успех, и мы решились на четвертого. Я пашу, не переставая. В общем, машешь лопастями, и жизнь тебя чем-то вознаграждает. В священных книгах написано, что каждый ребенок рождается со своим хлебом, и я на собственном опыте в этом убедился. Ребенок появляется — и появляется хлеб. Чем больше ты жизни отдаешь, тем больше она тебе возвращает.

Были и другие трудности, и не стоит их скрывать. Конечно, мы очень устаем, особенно жена, одна с четырьмя детьми. Не было никаких нянь, ни помощников, никого. Одного ребенка надо отвести в школу, другого в садик, третий болеет, к нему надо бежать, хоть разорвись. Кошмар просто, даже говорить про это не хочется. Очень тяжело было во всем смыслах. Не то что мы срывались друг на друга, но была какая-то определенная тяжесть в отношениях.

—А в чем, на ваш взгляд, секрет семейного счастья?

— Думаю, что одна из очень важных составляющих если не счастья, то по крайней мере здоровой атмосферы в семье — это максимально высокая планка отношений между мужем и женой. Никогда мужчина не должен позволить себе никаких оскорблений, я уже не говорю про рукоприкладство. Часто приходится наблюдать — по улице идет пара, и они друг друга поливают такой мерзкой бранью. После этого, мне кажется, вообще невозможно вместе жить. Нарушается метафизическое поле, общность, совесть человека разрушается. Недопустима ругань в присутствии детей и вообще посторонних, да и наедине тоже.

Ужасны, на мой взгляд, бесконечные попытки, — как правило, это бывает со стороны женщин, но и со стороны самого неприятного мне типа мужчин нередко случается — вынести на люди свои семейные проблемы, пойти маме пожаловаться. Не понимаю, как это возможно, если ты выбрала этого человека? Все эти рассказы про чужого богатого мужа — «а вот мой — козел» — подругам, это в каком-то смысле предательство, хоть муж никогда этого не услышит. Это нарушает саму систему отношений.

Никогда женщина не должна себя ставить ниже своей женственности, а мужчина — ниже своей мужественности. Такие вещи даром не проходит, даже если простили. Раз простили, два, а потом понимаешь, что планка отношений опущена ниже некуда, уже можно плюнуть друг в друга, и ничего страшного не произойдет. В нашей же семье невозможно не то что разговаривать на повышенных тонах, но даже посмотреть каким-то не тем взглядом. Нельзя, и все. И в этом большая заслуга моей жены.

У нас друг на друга никто никогда не кричит. Было, может быть, несколько ситуаций, но потом все это так сложно и болезненно переживалось и исправлялось, и все раскаивались в этом, все участники этого события, и в первую очередь, конечно, муж. Вот как мы задали высокий тон отношений в период романтической влюбленности, так они и держатся, на том же уровне. Это сложно, и надо еще в одной вещи отдавать себе отчет. Люди не понимают очевидного. Дело в том, что счастье это не дар. Счастье — это труд, причем каждодневный.

Вот приходят к нам мои друзья, подруги моей жены, у которых нет детей, ничего в жизни нет, и они ей говорят: «Как тебе повезло!» Они думают, что это все как-то само собой получается. Дети бегают, такие розовые, прекрасные, муж такой заботливый. А какая за этим настоящая пахота стоит! Какое количество душевных и физических сил во все это вложено, убежденности, прощения, терпения. Они думают, что все это принесено в качестве торта на день рождения. А это труд, который никогда не прекращается.

Можно, конечно, вечер вместе провести, сходить в кафе, и все на улице удивляются: «Какая прелесть!» А на самом же деле это труд. Пришли домой, и пошли уроки, пеленки и прочее. Многие мои друзья и подруги до трех часов ночи могут смотреть телевизор, на следующий день в три часа дня подняться, и нормально. А мы всегда встаем в шесть утра, пятнадцать лет уже, и другого не бывает, потому что детей надо собрать в школу, какие-то уроки с ними доделать, накормить. Даже в выходные все равно в семь просыпаемся — настолько сильна привычка. Смотрим на улицу — все окна темные, только наше загорается.

— Кто-то из мудрых сказал: «Не воспитывайте детей, все равно они будут похожи на вас. Воспитывайте себя». Вы согласны с этим?

— Никогда такого не слышал, но очень верное высказывание. Как и многие афоризмы, этот не стоит понимать буквально, но в целом, как руководство к жизни, это имеет смысл. Памятуя своего отца покойного, который оказал на меня самое большое влияние, могу сказать, что никогда в жизни он меня не воспитывал. Он ни одной беседы со мной не провел. Какое-то время, когда он умер, а мне было восемнадцать лет, я по этому поводу ужасно печалился и думал: «Почему отец со мной не разговаривал, не объяснил мне, как жить?» А потом, по мере взросления, я понял, что за всю свою жизнь он ни разу не уронил себя ни в моих глазах, ни в глазах матери. Я ни разу не усомнился в том, что отец настоящий мужчина.

При этом свое чрезмерное здоровье он растратил на чрезмерное употребление алкоголя. Но это было не то пьянство, которое мы можем наблюдать. Мы жили в деревне, где мужики много пьют, но я не помню случая, чтобы утром он не поднялся и не пошел на работу. Он был директором школы, проводил уроки, сам делал ремонт в школе, в общем, работал, как три коня. У нас был свой огород, отец пахал его сохой, сажал картошку, всем этим занимался. К вечеру собирались друзья, выпивали огромное количество самогона, а утром он вставал и приступал опять к своим многочисленным делам и обязанностям.

Потом мы переехали в город Дзержинск, там, конечно, у него стало меньше крестьянского труда, который, как мне кажется, и поддерживал его. Он преподавал в интернате, работа была тяжелой и нервной. Относился к себе он совершенно безжалостно, не давая никаких поблажек. И когда я вижу своих товарищей, которые выпьют какое-то небольшое количество алкоголя, а утром не могут подняться на работу, я не понимаю, как такое может быть.

У меня было два деревенских деда — один из Рязанской области, другой из Липецкой. За столом они могли выпить дикое количество веселого вина, всяких там настоек и наливок, но утром-то надо выгонять скотину, кормить гусей, уток, кур, убираться в хлеву. Они поднимались спозаранку и все это делали. Это было в них заложено. Мне и в голову не приходило, что может быть как-то иначе.

Я мужскую слабость не признаю ни в каком виде. Некоторое время назад я полностью отказался от алкоголя и сигарет — просто перестало быть интересным на сегодняшний день.

В нашем доме в Нижнем Новгороде принципиально нет телевизора. Сам я никогда не болею, в каком бы я ни был состоянии — пусть лег под утро — я в шесть поднимаюсь в любом городе, где нахожусь. Думаю, что это такое генетическое наследство. Мы наследуем модели поведения своих родителей, как они разговаривают, как ухаживают друг за другом.

Расскажу про своего старшего сына Глеба. Когда с ним занималась няня, она говорит: «Какое от него исходит ощущение надежности! Как он галантно ухаживает как он приходит в кафе, деловито все заказывает, как он себя ставит в обществе». Я все это с удовольствием выслушал. Потом мне жена сказала: «Ну, он же тебя всегда наблюдал». Мне это очень льстит, а с другой стороны, я подумал: «А где еще он мог всему этому научиться?» Он видел определенную модель поведения мужчины, вот и весь секрет. Воспитывайте в первую очередь себя, а дети будут брать с вас пример.

Пожертвовать