«Понимаешь, у меня два отца…»

Это письмо пришло в Архангельский городской Совет отцов, а оттуда его прислали нам в редакцию. Его написал уже состоявшийся мужчина, хороший семьянин, папа двоих детей. Автору уже почти 40, но то, что он вынес из своего детства, не отпускает его до сих пор. В письме – его история и обращение ко всем нынешним отцам.

Я очень давно вынашивал в себе этот текст. Долго – не то слово. Много лет. В нем то, что рвется наружу. Зачем я пишу это? Для пап, таких же, как я, 30-40-летних мужчин. Кто иногда тихо или явно ненавидит своих жен. Кого посещают мысли о разводе. Кто понимает, что есть, конечно, дети, но…

Я очень любил своего папу. Он гулял со мной и моим братом. Водил нас в ДК и в музеи. Он читал нам хорошие книжки и разучивал с нами стихи и басни Крылова. Собирал классику на виниловых пластинках. А потом все оборвалось резко и жестко.

Папа прикладывался к бутылке. Конечно, в своем детском возрасте я не мог этого видеть и понимать, но из рассказов матери я позже уяснил, что это носило характер постоянного занудного бытового алкоголизма. Он не жалел на бутылку, в то время как жена из экономии заклеивала клеем БФ стрелки на колготках – купить новые было не на что. Уговоры не помогали. Никто бы из посторонних не сказал, что мой папа – алкоголик. Он пил исключительно дома. И становился другим. Как-то раз вечером из кухни я услышал отчаянный крик мамы. Прибежав туда, я стал свидетелем сцены, которую не могу забыть до сих пор. Мой папа душил маму. Мне тогда было 3 или 4 года. Я бросился в комнату и схватил свое оружие – пластмассовую шпагу (мы с папой даже фехтовали, да-да!) и побежал на выручку. Я помню, что изо всех сил хлестал папу по спине этой шпажкой. А потом как-то все скомкалось, были быстрые нервные сборы и такси в другой конец города – к дедушке, маминому отцу.

Вскоре в нашей жизни появился отчим, которого и я, и мой брат стали звать «папой».

«Новый папа» оставил свою семью ради моей мамы. У него были две дочери и мы познакомились с ними (вряд ли это, правда, можно было считать знакомством…) на его похоронах. Они постояли в морге – две молодые симпатичные девушки – и на кладбище не поехали. Больше мы с ними не пересекались ни разу в жизни.

Отчим оставил в моей жизни добрый след – научил трудиться и нести ответственность за взятое дело. Сердечник, он не жалел себя и умер от своего трудоголизма – упал с тополя на огороде, когда спиливал у него верхушку. Он никому ничего не сказал, но примерно неделю спустя я обнаружил его мертвым. Мне тогда было 13. Так я лишился и отчима, которого почитал за родного отца.

…Мне до сих пор не хватает отца. Кто знает, как бы мы жили, будь он жив сейчас? Мать, наверное, ездила бы с ним по путевке на курорт. Теплицу бы на даче поставили, да не одну – он так любил землю! Машина? Разумеется, была бы! Да и я обзавелся бы машиной не к сороковнику, а гораздо раньше. Коттедж бы построили точно – он был строителем. С его смертью экономика семьи просела так, что в школе я стал «бесплатником» – была такая мера, как бесплатный обед для ребенка, потерявшего кормильца. Алименты от родного папы были копеечными.
В память о безвременно умершем отчиме на семейном совете было решено нам с братом взять его фамилию. Так я стал тем, кем меня знают очень и очень многие люди. И лишь одноклассники, вероятно, не забыли, как меня звали до 7 класса. Для первого, родного папы смена фамилии сыновьями стала ударом.

Нам никогда не запрещали общаться, и отношения с родным папой мы с братом поддерживали. Но сам факт того, что ты называешь словом «папа» двух мужчин, которые вместе друг с другом никогда бы не сели на одной лавке, всегда приводил меня в замешательство. Ведь долгое время у меня была другая фамилия. Не такая, как у мамы после второго брака. И на вопрос «почему?» я с извиняющимися нотками говорил: «Понимаешь, у меня два отца…»

Папа, человек, чье отчество я ношу, попытался создать новую семью. Через несколько лет произошла трагедия: его приемный сын повесился, а жена стала сдавать… А потом он продал свою «двушку» в хрущевке, и подарив мне две тысячи долларов (в допутинские времена это была треть от продажи квартиры и очень существенные деньги), уехал на ее родину в загибающийся городок в Ивановской области, где и живет до сих пор. Но самое печальное – он не бросил своей привычки к спиртному.

Он не приехал на мою свадьбу. Он не приехал и на рождение моего сына. А потом – и дочери. И вдруг неожиданно позвонил и сказал, что находится в нашем городе.
…На пороге квартиры стоял старичок с беззубым ртом. В руках он держал какую-то маленькую женскую сумку, гостинцы для детей в ней были явно не предусмотрены. Мой маленький сын узнал, что к нему приехал дедушка, а дочка была слишком мала, чтобы вообще что-то понимать в такой ситуации. Без особых эмоций прошел вечер. Я рассказывал ему о том, как мне работается, какие значимые дела на ниве благотворительности удается поднимать, как мы живем, в конце концов.

Он всю жизнь читал книги и толстые журналы. Он всегда спрашивал в письмах, что я читаю. «Папа, а вот книга, которую я написал!» Я с гордостью вручил ему хорошо изданный иллюстрированный экземпляр первой и единственной моей книги. Она была для меня как ребенок. Папа без особых эмоций пролистал ее и сказал, что с собой не возьмет: «Я читаю, но сразу же все забываю» – объяснил он свое решение.

Этим же вечером он засобирался. «Папа! – в отчаянии сказал я, – это же ненормально! Ты ехал, тратился, неужели тебе не хочется побыть хотя бы несколько дней с родными внуками?!»

И тогда он ответил, что приезжал, в общем-то, не ко мне… На похороны друга молодости. И вот тут меня просто переклинило, и я сказал ему, что наболело. Про то, что он не приехал на мою свадьбу. На свадьбу моего брата. Не приехал на рождения моих детей и детей брата. Но ПРИЕХАЛ! на похороны совершенно не родного человека! Приехал! Заехал проездом с поминок. Внукам даже конфет не привез. И вот этого, папа, я понять совершенно не могу. Ты человек, всю жизнь занимавшийся образованием. Литератор. ЛГУ за плечами. Тот, советский ЛГУ, с той, настоящей профессурой и жесткими требованиями – отличный вуз. Но разве это имеет значение, когда вся жизнь – псу под хвост? «Я всю жизнь читал и пил. Пил и читал» – такую короткую характеристику он дал сам себе…

Утром я сухо распрощался с ним и пожелал счастливого пути. На вокзал провожать не поехал.

Я не пошлю ему открытку ни на день рождения, ни на другой праздник. И даже врать, что занят или забыл, не стану. Просто не хочу. Чужой человек.

…Обычная школа в рабочем микрорайоне моего города. Класс – 26 детей. У десяти из них нет папы. Еще восемь – воспитываются без папы и мамы. Развал семьи, уход отца из семьи, разводы – все это давно стало обыденностью. Нас с вами, мужчины, посещают мысли о том, что где-то и женщины получше, и секс позабористее, и вообще – жизнь никогда не поздно начать сначала. Психологи услужливо подсунут свое объяснение: кризис 5-7-10 и т.д лет супружества, кризис 40-летнего возраста… Но я сделаю все, чтобы мои дети никогда подобно мне не говорили извиняющимся тоном: «Понимаешь, у меня два отца…»

Пожертвовать