Куликовская-Романова- грандиозная судьба

Жарким июньским днем 1882 года по всей России гремели праздничные салюты – у Императора Александра III родилась младшая дочь – Ольга. Как и остальные царские дети, девочка, несмотря на внешнюю придворную роскошь, росла в строгих «спартанских» условиях — спала на жесткой походной кровати, вставала на заре и умывались ледяной водой, а на завтрак ей подавали простую овсянку.

Мать, Императрица Мария Федоровна, пригласила для Ольги гувернантку — англичанку, которая научила маленькую Княжну дисциплине, выдержке и прекрасному знанию языка. Даже в зрелом возрасте Ольга писала по-русски с ошибками, а все дневники и большинство писем написаны на английском. Однако при этом она очень любила родину и по натуре всегда была русской.

В этом ее можно было сравнить с Наташей Ростовой: «Где, как, когда впитала в себя из того русского воздуха, которым она дышала, — эта графиничка, воспитанная эмигранткой – француженкой, — этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские…»

По характеру Княжна была открытой, сердечной и непосредственной – все это она унаследовала от любимого отца. Император был очень к ней привязан, и маленькая Ольга часто играла в его рабочем кабинете. С младшими детьми Царь старался не расставаться, они подолгу гуляли вместе, катались на лошадях в Гатчинском парке.

«Отец был для меня всем, — вспоминала Ольга. — Как бы ни был он занят своей работой, он ежедневно уделял мне эти полчаса… А однажды Папа показал мне очень старый альбом с восхитительными рисунками, изображающими придуманный город под названием Мопсополь, в котором живут Мопсы… Показал он мне тайком, и я была в восторге от того, что отец поделился со мной секретами своего детства».

И Царь, и Царица неплохо рисовали, а во дворцах Княжну с детства окружали лучшие произведения искусства, живопись, скульптуры. Способности к рисованию проявились у Ольги с раннего возраста, ей даже разрешали рисовать на уроках, — так она лучше их запоминала.

Впервые Ольга покинула родной Гатчинский дворец осенью 1888 года – вся Царская семья отправилась на Кавказ. На обратном пути в районе маленькой станции Борки царский поезд сошёл с рельсов. Вагон, в котором находилась вся семья, был разорван, и Император, обладавший действительно богатырской силой, на своих плечах поддерживал крышу вагона, пока все члены семьи не выбрались наружу. При крушении погиб 21 человек, многие были ранены. Императрица Мария Фёдоровна сама перевязывала раненых, а свое платье рвала на бинты.

Официально причиной аварии считали несчастный случай, но ходили слухи о заложенных на линии бомбах. Сама Царская семья не пострадала, но последствия крушения сказались через несколько лет – после огромной физической нагрузки у Александра III обострилась и начала прогрессировать давняя болезнь почек. В 1894 Император, которому не было и 50 лет, умер. После его смерти мир юной Княжны изменился, началась взрослая и гораздо менее радостная жизнь.

В 1900 году Великая Княжна Ольга впервые вышла в свет. Впоследствии она вспоминала: «Я чувствовала себя выставленным в клетке на всеобщее обозрение зверьком». Может быть, дело было еще и в том, что Княжна была некрасивой и знала об этом. По характеру она была немного застенчивой и легче всего общалась с простыми людьми. Светская жизнь ее не интересовала. Увлечение фотографией (Княжна не только фотографировала, но и сама проявляла и печатала снимки), езда на велосипеде, катание на лодке и постоянное рисование стали ее любимым времяпрепровождением. В 1901 году Ольга, как полагалось всем членам Царской фамилии, была назначена почетным командиром 12-го Ахтырского гусарского полка.

А вскоре Ольгу выдали замуж за дальнего родственника принца Пётра Ольденбу?ргского. Для самой Княжны все случилось очень неожиданно. На одном из светских вечеров хозяйка дома попросила ее выйти в гостиную для важного разговора. Там ее ждал принц и с порога спросил, готова ли она стать его женой. От растерянность Княжна успела только невнятно поблагодарить за предложение, как в дверях уже появились Императрица Мария и мать жениха княгиня Евгения, радостно объявившие о помолвке.

Даже брат Ольги Император Николай II очень удивился такой новости, настолько этот союз казался поспешным и нелепым. Принц был на 14 лет старше невесты и ничем особенно не выделялся. А сама Ольга Александровна вспоминала: «Мое сердце было еще свободным, но я была связана узами брака с человеком, для которого я была лишь носителем Императорской фамилии».

За долгие 15 лет супруги так и не стали близкими людьми, детей не было, и Княгиня увлеченно занялась благотворительностью – стала попечительницей нескольких Институтов благородных девиц, Общин сестер милосердия, Общества защиты детей от жестокого обращения, Обществ помощи бедным и инвалидам, школ для крестьянских детей… И даже в благотворительности она сумела применить свой художественный талант – основала Общество помощи нуждающимся художникам , назвав его в честь своего покойного учителя рисования Контанитина Крыжицкого. В ее особняке в Петербурге проводил свои выставки Союз русских художников. Сама Ольга Александровна рисовала небольшие акварели, которые печатались и продавались, а деньги шли на благотворительные нужды.

Каждое лето Княгиня уезжала в свое любимое имение Ольгино под Воронежем. Белый дом с колоннами стоял на холме, с которого открывался вид на реку, уходящие за горизонт бесконечные поля южной России и блестевшие на солнце купола далекого монастыря Тихона Задонского. Однажды на закате, восхищенно смотря на эти просторы и слушая звенящую тишину, Княгиня мысленно пообещала, что если когда-нибудь Бог пошлет ей счастье стать матерью, сына она назовет Тихоном…

А пока, бездетная и одинокая в браке, Ольга Александровна с удовольствием нянчила крестьянских детей, запросто разговаривала с их родителями и чувствовала себя рядом с ними своей. Священник Георгий Шавельский, лично знавший Царскую семью, вспоминал: «Великая Княгиня Ольга Александровна среди всех особ Императорской фамилии отличалась необыкновенной простотой, доступностью, демократичностью. В Петербурге она часто ходила пешком, ездила на простых извозчиках, причем очень любила беседовать с последними».

Княгиня очень любила племянниц, дочерей Николая II, особенно младшую Анастасию, свою крестницу, старалась их побаловать, вывозила на вечеринки и балы. Через брата она познакомилась с Распутиным, но не признавала его, хотя и не показывала в открытую своей неприязни.

А весной 1904 года в жизни Ольги Александровны произошло на первый взгляд ничем не примечательное событие, которое впоследствии изменило ее жизнь. Во время военного парада она обратила внимание на одного из офицеров Кирасирского полка Николая Александровича Куликовского. Он оказался другом брата Ольги, Великого Князя Михаила, который их с радостью познакомил. Почти сразу между молодыми людьми возникла симпатия и довольно быстро из дружбы переросла в любовь. Разумеется, Ольга Александровна не изменяла законному мужу, и Николай, офицер элитного полка (а в те времена честь мундира еще кое-что значила) не хотел компрометировать любимую. Выходов из положения для них было только два – или расстаться, или повенчаться.

Княгиня честно рассказала обо всем мужу и просила дать ей развод, но получила его только спустя 13 лет… 13 лет ожидания, редких встреч, переписки, надежд, которые порой казались несбыточными. На развод и повторный брак требовалось разрешение Священного Синода и лично Царя. Строго соблюдавший династические законы Николай II, хоть и очень любил младшую сестру, не мог бы согласиться на ее свадьбу с «простым дворянином». Да еще масла в огонь подлил брат Михаил, тайно женившийся на дважды разведенной женщине. А что обо всем этом могла бы сказать мать, Императрица Мария Федоровна, Ольга боялась себе даже представить…

Пожертвовать