Сын двора
Вопрос о коллективном воспитании, конечно, шире темы «замечаний на улице». В идеале вся жизнь общества должна быть организована с учетом детских интересов. Дети хорошо чувствуют, замечают ли их взрослые. Здесь работает золотое правило дисциплины: потребовать от ребенка можешь только в той мере, в какой проявил к нему участие.
Помню обстановку своего детства: двор в окружении нескольких многоквартирных домов, где все жильцы друг с другом знакомы. Все в той или иной мере принимали участие в общих делах: сажали деревья, разбивали клумбы, устраивали песочницы и беседки. Все соседи и прохожие чувствовали ответственность за детей во дворе. Каждый считал своим долгом сделать шалуну замечание. Стайки ребятишек разного возраста были атрибутом дворовой обстановки, своего рода коллективным достоянием.
Нас, мальчишек, крайне интересовали взрослые мужские занятия, такие как строительство гаража или починка мотоцикла дядей Женей. Взрослые нас не прогоняли, а позволяли быть рядом, время от времени давая возможность «вставить свои пять копеек» — выполнить небольшую работу или сбегать за недостающим инструментом. Ясное дело, все годы нашего взросления «дяди Жени» представляли для нас абсолютный авторитет. Для детства ведь естественно быть под началом у старших.
Вопреки расхожим представлениям, лет с восьми-девяти и до юношества ребенок склонен очень серьезное значение придавать правилам. Этим объясняется популярность подростковых военизированных игр и организаций.
Даже в неформальных объединениях (часто в негативном смысле) подростки предпочитают придерживаться своих строгих представлений об иерархии, достоинстве, правилах поведения в группе.
Причина же того, что современные дети «развинчиваются» и перестают воспринимать замечания старших, одна. Они привыкают, что до них никому нет дела. А коли дела нет, то и не суйся с нотациями!
В советское время дети чувствовали, что во взрослой жизни они не лишние, и потому общий надзор и воспитание со стороны старших воспринимались как норма. В те годы действовали более строгие правила поведения на людях, того, что позволительно, а что нет при детях.
Дурным тоном считалось пить пиво посреди улицы и материться в публичных местах. Специально под малышей и подростков создавался пласт детской культуры — писателями, мультипликаторами, композиторами-песенниками. Наблюдениями за детьми вдохновлялись авторы таких непревзойденных шедевров, как союзмутфильмовский Вини Пух и «Ежик в тумане».
Сейчас ничего этого нет — взрослые разучились думать о детях, жить в их мире, говорить их языком. За минувшие 15 лет, по-моему, не появилось ни одной новой детской песни. Процесс остановился в конце 1980-х на каких-то песенках про динозавриков и Люси, которые представляли собою скорее эстрадные номера с участием детей, а не песни для детей. В хрестоматиях для ребят — стихи и рассказы исключительно из советского времени или из русской классики. Мультипликация выдохлась на «Похождениях блудного попугая» и прочих подобных шаржах печально знаменитые «Вредные советы» Г. Остера отразили в себе перестроечный кризис в восприятии детства.
Правда, не советский официоз порождал в свое время разнообразие и богатство детской культуры. Как раз наоборот — идеологическая дидактика была отвратительна, топорна. Культура для детей стояла в стороне от этого и всегда была значительно менее заштампованной и более свободной.
Социализм на время изъял нас из некоторых мировых тенденций, связанных с обособлением людей и с бумом потребления, но одновременно советский строй как бы «законсервировал» некоторые исконные исторические черты русского народа. Возросшие производительные силы удалось направить на то, чтобы построить и развивать массовую школу, культурную работу, систему кружков, спортивных секций и пр., но сама воспитательная традиция была взята еще от старой Руси.
Русская модель воспитания — во многом внепедагогическая. Она основана на идее смешанного сообщества детей и взрослых. В традиционном быту дети (как и старики) не отделялись от основного течения жизни, не чувствовали себя бесполезными. Связи в семье между родителями и детьми, детьми и другими родственниками, а также среди родных братьев-сестер были достаточно крепкими.
Наставления старших в такой ситуации имели совершенно иное значение. Это теперь считается, что детство самозамкнуто и ревниво отстаивает себя перед лицом взрослого мира, а взрослый мир, в свою очередь, стремится свести попечение о детях к отдельным профессиональным амплуа: няни, воспитателя, учителя, социального работника...
В традиционном обществе родители «учили детей жизни» не из прихоти, это было практической необходимостью. Само собою, общение и обучение происходили с оглядкой на возраст и зрелость ребенка. Народная культура дает огромное множество воспитательных приемов и образцов, построенных в том числе и с учетом возрастной психологии, различий между мальчиками и девочками.
В ходе технического и общественного «прогресса» эта практика была сломана. Миры взрослых и детей разошлись в разные стороны, появились специфически детские и взрослые задачи и занятия. Взрослым и детям стало тяжело быть вместе.
Последние же годы и вовсе разводят мосты между поколениями. Общественное воспитание отсутствует, а то, что приходит к детям от окружающих, чаще всего оказывается вредным. Сейчас мы внушаем детям, что чужим нельзя верить, их нельзя слушать, с ними нельзя никуда идти. Сегодня почти все, будь то взрослый или ребенок, стремятся не допустить чужого в свой внутренний мир. Поэтому время «замечаний детям на улице» прошло.
Что еще возможно, так это разовое вмешательство с целью предотвратить какое-нибудь зло или ЧП с участием детей. Например, возле школы можно увидеть, как компания более сильных ребят бьет слабого. Тут время вмешаться. Но если вы здесь же, на школьном дворе, решите сделать замечание курящему или распивающему пиво недорослю — готовьтесь увидеть и услышать еще более неприятные вещи.
В современном мире 99% взрослых в отношении детей придерживаются позиции: ты меня не обременяешь, а я тебя. И ничего с этим не поделаешь. Мы живем в том обществе, какое есть. Как говорил отечественный философ С. Франк: «Не исправлять мир, а осуществлять наибольшее добро или достигать наименьшей греховности в данном, конкретном положении».
Важно, чтобы среди православных людей имели место положительные с педагогической точки зрения образцы поведения. Хотим, чтобы дети чтили старших? Будем сами постоянны, открыты, терпеливы.
В конце концов, для некоторых людей смолчать — это подвиг не меньший, нежели выступить. Замечания замечаниям рознь. Внутри себя они могут быть совершенно по-разному заряжены. Далеко не всегда мы одергиваем детей «по делу». Иногда так может проявляться наша немирность, комплекс превосходства и желание покомандовать. Мы можем, наконец, быть раздосадованы чем-то, и по этой причине поведение младших начинает колоть нам глаз.
Не все так однозначно и в отношении детей. Многих наверняка смущали и в самых маленьких проявления зависти, соперничества, жадности. Но православие верит в преимущественное доброе начало в ребенке, в младенческую невинность. Поэтому, когда ребенок не соглашается с нами, отстаивает себя перед лицом чужого вмешательства, это не всегда недостаток.
Святитель Григорий Палама говорит: «Прежде страстных помышлений в детях наблюдаются и естественные движения к страсти, но они содействуют не греху, а естественному развитию поэтому они и не дурны в том возрасте».
Так, детский гнев и инстинкт собственности выступают естественными регуляторами детских взаимоотношений, учат замечать и уважать права и желания другого.
Детское же упрямство и своеволие в земной, несовершенной реальности полагают необходимый предел родительским опеке и директивам. Потому что среда без труда скомкает нежную душу, не наделенную вовремя стойким ощущением своего собственного «я», а требования и придирки со стороны старших наверняка перейдут разумные пределы, оставайся ребенок без меры податлив и впечатлителен.
Когда ребенок будет способен поступать не по инстинкту и отдавать отчет в своем поведении, наступит пора разбираться с природным эгоизмом и учиться приподыматься над ним. Это происходит примерно в семилетнем возрасте (хотя сроки очень индивидуальны). Именно тогда ребенок перестает считаться младенцем и допускается Церковью к таинству исповеди.
В наше время, когда окружающий взрослый мир приходит во все большее расстройство, а дети получают все больше отрицательных примеров, суть взросления остается той же. Как и прежде, ребенка необходимо воспитать в меру восприимчивым и в меру живущим своими внутренними убеждениями и целями.
Невозможно сказать, что безграничная открытость и послушание старшим представляют собой однозначно положительные детские качества — мы, взрослые, очень далеки от идеала, чтобы нас надо было во всем беспрекословно слушаться. Но и без доверия и способности учиться у старших детству, разумеется, не обойтись. Одно нуждается в другом и дополняет другое.
Ребенок должен найти свой идеал, но идеал нужен реалистичный, чтобы встреча с окружающей жизнью не сломала и не породила уныния. Сейчас человеку необходим жизнестойкий, внутренне органичный христианский характер. И я убежден, все возможности к этому у по-настоящему любящих, ответственных православных матерей и отцов — при содействии Божием — имеются.
Автор Андрей Рогозянский
Источник: Журнал "Нескучный сад" от 03.03.2006
Фото из открытых источников
Поделиться в социальных сетях
Мне нужна помощь
Хочу помочь
