Где и как найти сиделку?

 

Современная российская сиделка – кто она? Насколько ее образ отличается от идеала? Сколько стоят услуги сиделки, и в какую сумму они реально обходятся? О том, как сэкономить, нанимая сиделку, не ошибиться с выбором фирмы, предоставляющей услуги по уходу, что делать, чтобы обеспечить себе помощь в случае тяжелой травмы или болезни наш корреспондент поговорил со специалистами, потребителями и продавцами этого вида услуг.

 

margin-left: auto margin-right: auto" width="500" }

Идеальная английская сиделка

Попав в трудную ситуацию, каждый мечтает о добром помощнике. Почему действительность оказывается далека от наших потребностей и нужд? Размышляет советский и российский журналист, публицист, лингвист, редактор православного журнала «Альфа и Омега» Марина Андреевна Журинская:

«Формы ухода за больными могут быть разными, в том числе и динамически разными. Владыка Антоний Сурожский настаивал на том, что с умирающими нужно сидеть, желательно держа их за руку. Сидеть возле больного – это очень важно это – сопричастность, совместное бытие, кто-то, кто провожает человека вплоть до последнего предела, до которого живой может провожать мертвого.

Сейчас мы говорим “сиделка” и имеем в виду кого-то, кто сидит. Когда-то употребляли другое слово, “хожалка”, еще у Галича в песне встречается “Маруся-хожалочка”. Сиделка – сидит, она может вязать, читать детектив. Хожалочка – гораздо более активна. Ей что-то поручают и она исполняет.

Когда-то я читала английский детектив малоизвестного автора. Запомнила я его потому, что действие происходило в училище для сиделок: территория кампуса, где в большом парке - больница, училище для медсестер, где преподают врачи, и училище для сиделок, которых обучают медсестры. Сиделок учат психологии общения с пациентом, а общению с сестрами и врачами их учить не надо, они и так перед ними трепещут от почтения. Вот такая хорошая иерархическая система и никто никому не хамит. Причем английские сиделки - это специалисты, по нашему масштабу – медработники высокой квалификации. И оплачивается это соответственно. В книге приводится разговор двух девушек. Одна из них из бедной семьи, для нее окончание училища означает резкое повышение социального статуса. Получив диплом (диплом сиделки!) она сможет арендовать квартиру и даже купить малолитражку. Действие происходит примерно в 1950-1960 годы.

А что такое наши сиделки? Нечто совершенно противоположное. Они существуют для того, чтобы подавать и выносить судно. Это, конечно, очень полезно, но маловато сиделка должна обладать комплексом умений и навыков. Я бы предложила, если не для всеобщего употребления, то для понимания, термин “компаньонка с медицинской подготовкой”. Этого у нас совершенно нет.

Нам не до жиру. Сиделку у нас нанимают в самом крайнем случае и как правило на непродолжительное время. Считается, что если дошло до сиделки, то все, конец. Более того, врачи считают так же. Когда я лежала в больнице, то пригласила сиделку. Было забавно, когда врач, желая что-то про меня узнать, обращалась не ко мне, а к сиделке, которая к тому моменту знала меня дня три. Говорили они обо мне в третьем лице: “А она…”. Врачу в голову не могло прийти, что человек, у которого есть сиделка, находится в состоянии вменяемости.

Поначалу моя сиделка тоже пыталась говорить со мной, как с выжившей из ума. Но когда я дома встала с дивана, на который меня трепетно уложили, добралась до стола и включила компьютер, она поняла: “Так вам же на самом деле надо работать!” Да. Есть люди, которые вполне могут работать, но при этом нуждаются в уходе, в сиделке.

Вот это очень трудно понять бывшему советскому человеку. Есть усредненная идея о том, что человек должен или стоять у станка, или отправляться на поля в качестве удобрения. Никакого представления о том, что у людей может быть разный статус как здоровья, так и деятельности, у нас нет. Возможен ли у нас свой Стивен Хокинг? - Да при героической родне, способной бороться с недугом, с социальными и медицинскими учреждениями и с общественным мнением.

А ведь медицина развивается, срок жизни удлиняется, и все большее число людей начинает нуждаться в помощнике».

 

Я найму себе сиделку

О том, как выглядит рынок сиделок с точки зрения потребителя, рассказала Людмила, москвичка, инвалид II группы:

«Я пользуюсь услугами сиделок много лет, но люди около меня постоянно меняются. Для того, чтобы найти новую сиделку, каждый раз приходится обзванивать все фирмы подряд, потом мне присылают кандидата.

Сиделка-медик стоит дороже. Мне никаких медицинских манипуляций делать не надо, поэтому мои сиделки – обычные люди. К сожалению, в большинстве случаев просто люди с улицы, приезжие, которым нужно подзаработать или где-то прожить. Добросовестные и ответственные встречаются не часто и как правило в этой системе не задерживаются. Однажды у меня работала сельская учительница из Удмуртии, она приехала в Москву, с целью заткнуть финансовую дыру – у ее дома прохудилась крыша, она заработала на починку и уехала. Очень хорошая женщина, мы с ней до сих пор перезваниваемся.

Мне всегда казалось, что на заработки едут от бедности, или из-за проблем в регионе, но выяснилось, что многие в приезжают в столицу, чтобы заработать на машину, айпад для сына, или еще что-то престижное, “чтобы было не хуже чем у соседей”. А для сельских жительниц работа сиделки – что-то вроде отпуска, способ отдохнуть от жизненных тягот.

Чаще всего эта работа бывает ступенькой к карьерному росту. Мои сиделки с первых дней “садятся на телефон” и начинают искать себе лучшей доли, мечтая устроиться гувернанткой или кухаркой в богатую семью. О подругах, работающих в таких семьях, рассказывают часто помногу и с придыханием: о полных холодильниках, несчитанных продуктах и икре для прислуги на завтрак. У меня икры нет, выживаю на пенсию, питаюсь скудно. Поэтому большинство сиделок требует себе дополнительных денег на прокорм. Кашу, которую мне готовят, сами есть соглашаются не все.

Рассказывая о коллегах, сиделки, не стесняются: кто-то из сменщиц водил кавалеров в квартиру к лежачему больному, кто-то с помощью родственников очищал холодильник, кто-то “забывал” покормить парализованную бабушку. Своих сиделки “сдают” нещадно, от их рассказов у меня повышается давление. Разумеется сами они при этом – ангелы никогда ничего подобного не делали.

Ни у кого из сиделок нет медицинской книжки, ни регистрации. Агентства ни за что не отвечают, обычно это предусмотрено в договоре. Но договор – хоть какая-то гарантия. Неприятно, когда сиделки сразу предлагают общение напрямую, в обход фирмы, которая ее прислала, многим не хочется отдавать посреднику половину первой зарплаты вот они и предлагают такое “изящное” решение.

“Можно со мной муж поживет? (сын, сват, племянник с семьей)” - это обычно говорят приезжие с востока. Когда я отказываю, многие удивляются. Вообще, отправлять кандидатов восвояси иногда приходится прямо с порога, и не только из-за явной внешней неадекватности, хотя бывало, что и пьяные приходили. Некоторые в первые пять минут общения предлагали мне заключить с ними договор ренты – в обмен на услуги переписать на них жилплощадь. В таких случаях я сразу отказываюсь от услуг и звоню в агентство, чтобы сообщить, что их сотрудник охотится за недвижимостью подопечных. В агентстве пожимают плечами.

Доброты и участия от сиделки ждать не приходится. Может быть, за какие-нибудь дополнительные деньги, но список обязательных услуг хорошее отношение не входит. Иногда мне кажется, что я себе начальника нанимаю, а не сиделку. Но деваться некуда, уживаемся, живем, привыкаем друг к другу. А потом они уходят, приходят новые и все повторяется».

 

Деньги за милосердие

О том, как выглядит изнутри работа агентства по найму сиделок, рассказала Н., руководительница небольшой частной фирмы, медсестра, сиделка с 20 летним стажем:

«К сожалению ни статус фирмы, ни цена на качество предоставляемых услуг не влияет. Результат примерно одинаковый – к больному приходят случайные люди, никто ничего не гарантирует. Большинству сиделка сейчас недоступна. Ее нанимают, когда уже деваться некуда. Поэтому в качестве сиделок мы видим приезжих, людей без своего жилья и москвичек с вредными привычками. Приходится работать с лучшим из того, что есть.

Сотрудниц я тщательно отбираю, хотя приходят ко мне по рекомендации. Беру одну из двадцати. Все мои сиделки – приезжие, самое ближнее – из Смоленска и Ярославля, много женщин едет из бывших республик. Но если женщина больше трех лет в Москве, не беру. За это время человек уже составил себе представление о жизни в столице, а у меня – строгие правила. Не сработаемся.

Москвички на эту работу не пойдут. Почему? Представьте себе – сутками возле тяжелого больного или проживание вместе с впавшей в детство бабушкой. Назовите сумму, за которую вы бы взялись за такой труд. Вот! А я могу платить в разы меньше, потому что у большинство заказчиков сумму, которую вы назвали, заплатить не смогут. А мне нужно построить работу так, чтобы подобрать сиделку каждому. Поэтому разговор я начинаю с вопроса: “На какую сумму вы рассчитываете?” Отвечать на этот вопрос нужно честно.

Нужно, чтобы у сиделки не было ощущения, что ей недоплачивают. Именно поэтому нужно платить возможный максимум, сиделка быстро сопоставит уровень жизни в доме и свою зарплату. Именно это приводит ко всяким моральным компромиссам – что-то взять из холодильника без спросу, например.

Услуги сиделки оценить трудно. Оплата, которую мы можем предложить, несоизмерима с затратами. Услуги хорошей сиделки стоят тот максимум, который вы можете дать.

Это не то, на чем стоит экономить. Почему? Представьте ситуацию – пожилая женщина перенесла тяжелый перелом. Несколько месяцев ей предстоит провести дома в гипсе, в постели. Дети хотят нанять ей сиделку: “Ничего особенного не надо, покормить и подать судно/сменить памперс”.

В таких случаях советую на первые два месяца взять сиделку-специалиста, обладающую медицинскими знаниями. Соглашаются не все. Бывало отказываются и уходят искать, подешевле… Возвращаются через несколько месяцев: “Помогите! У мамы контрактура, нога не сгибается. Перелом зажил, а ходить она не может”. Грамотная сиделка знает, что делать, чтобы мышцы и связки сохранили подвижность, как повернуть больного, где зафиксировать, а где – подушечку подложить, такая сиделка не допустила бы контрактуры. Много ли сэкономили?

Всем специальным вещам можно обучить, было бы желание. Самое сложное – моральные вопросы, тут сплошной человеческий фактор. Вот субординация, например. Сиделка рядом с больным каждый день, дистанция может теряться. Я постоянно напоминаю: вы не у себя дома. Даже если вас воспринимают, как члена семьи. Сиделка – в гостях у больного, даже если он лежит без сознания. К пациентам только “на вы”, никаких: “бабуль”, “дедуль”.

Сразу стараюсь избавляться от сиделок-“провидиц”, даже если они хорошие специалисты. Если сиделка для себя решила, что больной “не жилец”, толку не будет. Кто жилец, кто не жилец, один Бог ведает, разные бывают случаи, бывают и удивительные. Наше дело – бороться за каждого до конца. Уход за больным беспомощным человеком – это моральный экзамен. Для сиделки он – ежедневный и чтобы его выдержать большинству людей кроме Бога еще и непосредственный начальник требуется. Я своих сотрудниц проверяю постоянно.

Агентство необходимо для того, чтобы регулировать отношения заказчика и сиделки. Но, к сожалению не все клиенты это понимают. Бывает, что заказчик, привязавшись к сиделке, предлагает ей работать напрямую. Дескать, зачем переплачивать посреднику. Конечно, это неприятно мне, как работодателю, я теряю обученного человека, (обратно я в таком случае не возьму, хотя просились), но это плохо, прежде всего, для заказчика. Вскоре сиделка осваивается, начинает диктовать условия и шантажировать. Кончается тем, что заказчик через какое-то время снова ищет сиделку. Сначала ему стыдно и он идет в другое агентство, но вскоре, узнав, как работают другие, возвращается ко мне с круглыми от ужаса глазами.

Агентство нужно и как способ организации труда – знаю, кто и сколько может отработать, слежу, чтобы не падали с ног от усталости. График – это моя проблема, заказчик получит надежного человека в нужное время. Мой любимый тип клиента – люди, которые это понимают, чаще это мужчины в возрасте, бывшие военные, например, или некоторые бизнесмены, у них все четко.

Конечно, повидав столько людского горя, поневоле задумаешься – а вдруг с тобой такое случиться, как себя подстраховать? По моему опыту лучшая страховка – дети. Какие бы ни были, родителям всегда помогут. А вот племянников и дальних родственников своих подопечных я немного побаиваюсь. Чем дальше родство, тем меньше моральная заинтересованность, а уж если от дядюшки наследство ожидается... Были случаи, когда сиделке намекали, чтобы не особенно старалась, качество ухода приходилось буквально скрывать: “Да ничего мы такого не делаем, покормим, да судно вынесем”.

Трудно бывает с одинокими людьми, которые всю жизнь прожили для себя, любить не научились, практики у них не было, покупают пакет услуг. Они очень подозрительны, точнее это какое-то сочетание подозрительности и беспечности. Я несколько раз видела, как отвергали совестливых, хороших работников и попадались на удочку к мошенникам, которые их обирали.

Богатые люди – редкость, а сиделка многим нужна. Бывает радостно, когда удается получить достойную оплату, радостно и нам и сиделке. В таком случае, конечно, выделяю самых-самых, но их же бросаю и на трудный участок, чаще-то тяжелый больной бывает в семье, где каждая копейка на счету.

Клиенты часто просят сиделку определенной национальности, украинку, например, потому что они веселые и жизнерадостные. По опыту говорю – никакая национальность не лучше и не хуже, у каждой свои плюсы и минусы, я их знаю и учитываю, но результат – от человека зависит.

Я за каждую из своих сиделок отвечаю головой, но за другие агентства поручиться не могу. По прошлому опыту своих заказчиков знаю – агентство не гарантирует ничего. В том числе, даже безопасности имущества и жизни подопечного. Сиделку лучше всего брать по рекомендации от знакомых, других верных способов пока не придумано.

Если такое агентство – способ бизнеса, то на этой почве расцветает махровым цветом рабовладение с одной стороны и безответственность – с другой, хорошо, если до криминала не дойдет. Ремеслом сиделки палат каменных не наживешь. Если человек пришел в эту профессию деньги зарабатывать, ничего не выйдет.

Нужно, чтобы у сиделки была сверхзадача, даже если она ее не формулирует. В нашем деле все зависит от человека, на людях только и держимся».

 

Вместо эпилога

Куда же деваются москвички, обладающие навыками сиделок? Тенденция «сиделка-гастарбайтер» характерна для всего мира. Квалифицированные услуги за ничтожные деньги можно получить только за счет разницы в уровне жизни, отсюда и филиппинские няни в Москве, и русские сиделки в Бруклине. Секрет в том, что человеческие услуги человека человеку дороже любых денег, они – бесценны.

Помощь профессиональной сиделки очень часто требуется и подопечным Православной службы помощи «Милосердие», большинство из которых – лежачие больные. Средства на оплату труда сиделок, а также перевязочных материалов и лекарств собираются в рамках новой благотворительной программы «Качество жизни».

Вы можете также помочь нашим тяжелым больным в рамках этой программы. Благодаря помощи чья-то жизнь не только продолжается, но и обретает смысл, потому что из нее уходит безысходность, больной из «растения» превращается снова в человека, о котором есть кому позаботиться. Подарить надежду страдающим людям не так трудно, достаточно проявить участие по мере сил.

Сейчас у программы «Качество жизни» 54 подопечных ребенка, большая часть которых является пациентами выездной службы паллиативной помощи детям при Марфо-Мариинской обители, (проект Православной службы помощи «Милосердие»). Это дети с диагнозами ДЦП, СМА (спинальная мышечная атрофия), буллезный эпидермолиз («дети-бабочки»), а также подопечные патронажной службы «Милосердие». Количество взрослых подопечных составляет 45 человек: больные БАС и пациенты патронажной службы «Милосердие».

Алиса ОРЛОВА

МИЛОСЕРДИЕ.RU