Ой, меня сглазили!

Можно как угодно это явление называть, хоть «сглазом», хоть как, но, когда какая-то мелочь опрокидывает вверх дном все наши планы… – то усматривать суть происходящего следует не какой-то таинственной «глазливости» или иных суевериях, а в нашем «духовном склерозе»…

Суеверное мышление проявляется в том числе и в боязни «дурного глаза» – предполагаемой способности некоторых людей произвольно или непроизвольно причинять зло посредством пристального рассматривания кого- или чего-либо. В качестве почвы «глазливости» предполагается зависть к чьему-то успеху, красоте, богатству, и, конечно же, определенные мистические способности. Как любое суеверие, «вера в сглаз» – далеко не безобидное явление, поскольку представляет собой душевредное мировоззренческое искажение.

«Так все хорошо было, а намечалось, батюшка, еще лучше и… вдруг все как посыпалось, расползлось в разные стороны! Не иначе, как сглазил кто…» А далее следуют мысли вслух с одной стороны о своей природной и несомненной доброте, а с другой – просеивание сквозь сито аналитического ума подозрительных лиц. Впрочем, на просеивание это мало похоже. Скорее на слив по канализационной трубе. Но, по-доброму. Но без злобы. «Не осуждая, а обсуждая», как говорится.

Как правило, этого человека видишь в первый и, скорее всего, в последний раз. Поэтому надо быстро сообразить, что именно и, особенно, как сказать, как ответить, чтобы человек понял: не тем он озабочен.

Вообще, честно скажу, не нравится мне вообще это словоупотребление: все эти «сглазы», «порчи», «испуги», «заговоры» и прочий народно-оккультный набор. Что-то вроде того, как в бытность художником, не любил обыденных названий цвета, типа «салатовый», «бежевый» и т.п. То ли дело – соответственно краскам: «ультрамарин», «кобальт зеленый», «глубая ФЦ», «краплак»… Сразу понятно, о чем речь, а то… «салатовый»!

Ну и потом, знаете, что-то в самом вокабуляре этом «попахивает». Затхлостью какой-то несет, словно в избушку на курьих ножках попал. Такое чувство, словно разговариваешь на какой-то языческой фене, когда произносишь эти слова. Видимо, словарь, сформированный оккультным сознанием, обладает каким-то приобщающим эффектом. Со словами, вообще, так. И словарь, сформированный в лоне определенной религии или культуры тоже, пусть косвенно, приобщает к источнику своего происхождения. В чем, кстати, ценность церковно-славянского языка. Но это уже немного о другом. Прошу прощения, что отвлекся.

Итак, что можно сказать человеку, пришедшему с недоумением по сглазу? Существует ли он в природе, бывают ли «глазливые» люди, или это всё – элемент народной мифологии, суеверие и мракобесие?

Да, существует. Вот отрывок из переписки прп. Амвросия Оптинского: «„От очес призора, от ревности и зависти и от невидимых духов” молится священник избавить родительницу и новорожденного. Значит, сомневаться в дурном глазе нельзя. Но употреблять воду, в которую опускают горящие угли с молитвой, и кропить этой водой суеверно и грешно. У нас на то есть крещенская вода».

То есть сглаз – это мистический феномен психоматериального бытия (если пользоваться терминологией Н.О. Лосского), создающий за счет людского неверия, маловерия и малодушия, благоприятную почву для возникновения и возбухания всевозможных суеверий, и распространения мракобесия.

Поясню примером из жизни.

Давно это было. Не заре моего настоятельства в богоспасаемом городе Маарду, когда храм на горке (предположительно искусственного происхождения, будто бы, Петровский редут) еще только строился. Был у меня замечательный прихожанин Александр. Очень такой, знаете ли, хороший, порядочный человек. Что-то в нем было такое естественное, внутренне здоровое. И вот, как-то раз поехал он в Белокаменную. В один из прекрасных дней шел он по улице, шел себе, шел и поравнялся со старушкой. Обычная такая старушка, сухонькая, улыбчивая. А Саша – парень высокий, стройный, атлетически сложенный. А старушка так внимательно, улыбаясь смотрит на него и говорит ему ласково, какой он весь из себя красавец, какой высокий, молодой, здоровый, да осанка у него, да то, да се… Ласково так, с улыбкой говорит, кивает и говорит, говорит… Только странно: и голос у нее мягкий, и интонации умиротворяющие, и слова такие хорошие, а Сашу что-то аж к земле пригибает, скрючивает, горбит!..

И всё. Заболел Саша. Не помню, как его уж в Таллинн доставили, но был он просто никакой. Понятно, что ни к каким бабкам он не побежал «сглаз снимать», и рассказывал он эту историю без какого бы то ни было суеверного страха. Было только удивление. Такое, знаете ли, неподдельное детское удивление: и старушка такая безобидная, и смотрит ласково, и слова добрые… а его, пока она ему песенки поет, к земле пригибает. И явно, что не совпадение, а прямая причинно-следственная связь.

Саша, в отличие от множества других людей, оказавшихся мишенью оккультистов, отнесся к произошедшему трезво и преодолевал недуг теми средствами, которыми следует: молился, постился, исповедовался, причащался. Само собой, спустя некоторое время, он выздоровел окончательно. Только ведь, к сожалению, его случай уникален. Конечно же, не тем, что с ним произошло, а как он повел себя. Обратите внимание, он даже слово «сглаз» не хотел произносить, хотя прекрасно понимал, что с ним, по-видимому, именно это и произошло. Не хотел, потому что чувствовал: плохое это слово, не из нашего словаря, «неприличное» православному христианину. А потому произошедшее с ним послужило ему и окружающим лишь для укрепления духовного. Но окажись он человеком иного склада, поддайся он на искушение малодушием, и произошедшее с ним обернулось бы рекламой оккультизма.

Хорошо. Так все же, значит, явление такое есть? Значит можно сглазить и другого человека, и себя, и нарочно, и случайно, а как узнать, не «глазливый» ли ты? А как защититься от этого, что нужно предпринять, чтобы не сорвалось намеченное дело, как не сглазить?

Во-первых, я принципиально, по указанным выше причинам, не хочу обсуждать это явление в народно-оккультном дискурсе, который задает вся эта «глазливая» терминология.

Во-вторых, нельзя забывать, что, как замечали разные мыслители, и, в частности, цитируемый М. Лодыженским, писатель Гюисманс, «самая большая сила диавола заключается в том, что он заставил себя отрицать». У свв. Отцов еще конкретнее сказано, что человек памятозлобствующий на демонов, не памятозлобствует на людей, а тот, кто памятозлобствует на людей, водит дружбу с демонами. Поэтому придавать чересчур большое значение тому, что исходит от людей – опасное заблуждение. Потому как не столько «от», сколько «через». Надо отдавать себе отчет, что человек, идущий на поводу у бесов – сам их первая жертва, и не человека рассматривать как источник зла надо (хотя, конечно, от человека, увлекающегося магией, лучше держаться подальше), а бесов, которые и без него могут нам навредить, в частности, всевая нам помыслы на ближнего, вызывая в нас, пусть и обоснованное, но все же греховное осуждение, неприязнь, малодушие и пр. А так получается, что человека, пусть и небезвредного мы шарахаемся, а в себе даем бесу простор.

В-третьих, что касается предохранений от срывов и пр. Не плевать надо через левое плечо, и не стучать по дереву, чтобы не сглазить вот-вот воплощаемые планы. Как уже сказано было выше, христианину неприлично пользоваться даже словами из оккультного обихода. Тем более, что они лишь с толку сбивают. Основная причина всевозможных срывов и «обломов» – зависть диавола. Но, как и любое зло, как все, что попускается Богом, причина наших внезапных и необоснованных срывов настроения, распада отношений, ломки планов и пр. гнездится в порочной самозамкнутости человека, в его мнимой самодостаточности, самонадеянности, самолюбии, гордыне. Обратим внимание, как уверенно мы рассуждаем о своих планах на будущее, о своих желаниях, правах и обязанностях (причем даже не задумываемся, что формулируем их на основании все той же самости). На это обращает внимание и апостол Иаков, говоря: «Теперь послушайте вы, говорящие: „сегодня или завтра отправимся в такой-то город, и проживем там один год, и будем торговать и получать прибыль” вы, которые не знаете, что случится завтра: ибо что такое жизнь ваша? пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий. Вместо того, чтобы вам говорить: „если угодно будет Господу и живы будем, то сделаем то или другое”, – вы, по своей надменности, тщеславитесь: всякое такое тщеславие есть зло» (Иак. 4 13 – 16).

Можно как угодно это явление называть, хоть «сглазом», хоть как, но, когда какая-то мелочь опрокидывает вверх дном все наши планы и внезапно разваливается дело, которое уже было в наших руках, а тут – «стечение обстоятельств» и всё! – то усматривать суть происходящего следует не какой-то таинственной «глазливости» или иных суевериях, а в нашем «духовном склерозе», в маловерии, все в той же самонадеянности и прочем по вышеприведенному списку. Как мы можем с уверенностью что-то планировать, как если бы все зависело только от нас, от нашей воли, аккуратности, заинтересованности?!..

Кто чуть поумней, тот еще, полушутя, добавляет оговорку: «Ну, если мне, конечно, с утра кирпич на голову не упадет….» При этом, как правило, уверен, что, конечно же, нет, с какой стати?! Но и это всего лишь то же самое суеверное оглядывание по сторонам. Тут нет еще места надежде на Божий Промысел, побуждающей, согласно апостольскому совету, увязывать свои планы с осознанием воли Божией, без которой ничто не совершается и просить на них Божиего благословения. В противном случае, мы своей самонадеянностью вынуждаем Отца Небесного вразумлять нас внезапными «поворотами судьбы».

Еще раз, в заключение, подчеркну: слова «если Бог даст» и т.п. – это не эвфемизмы троекратного сплевывания через левое плечо или постукивания по дереву (кстати, иной человек и молитву может произносить как заклинание), но выражение: осознания, что все в руке Божией, надежды, что Господь не попустит зла, и готовности, если попустит что, потерпеть с Его же помощью.

Пожертвовать