Страсть уныния

На предыдущих уроках нами рассматривалось, как действуют в человеке плотские страсти, как проявляются в нем сребролюбие и гнев, как можно заметить и обнаружить их в себе, чтобы начать долгую и терпеливую борьбу по обретению добродетелей, противоположных этим страстям. Греху чревоугодия святые отцы противопоставляют воздержание, блуду – целомудрие, сребролюбию – нестяжание, гневу – кротость, печали – блаженный плач. На сегодняшнем уроке Православия мы рассмотрим, как действует в нас страсть уныния.

«Непрестанно подмечай в себе проявление страстных движений и увидишь, что в тебе гнездятся многие страсти. Эти различные душевные недуги мы часто и распознать не можем: или по причине нашей немощи, или по причине глубоко укоренившегося греховного навыка. Но есть люди, которые если насильно принуждают себя к добрым качествам, то хотя иногда они и падают, однако, как победителей естества, я хвалю их больше первых», – говорит преподобный Иоанн Лествичник. Давайте же и мы сегодня, внимательно рассмотрев действие этой страсти и обнаружив ее в своей душе, попытаемся победить уныние и стяжать противоположную добродетель трезвения.

Но прежде чем говорить о страстях в целом или о какой-либо конкретной страсти, давайте обратимся к Псалтири, которая, без преувеличения, для христианина самая драгоценная книга Ветхого Завета. В ней есть молитвы на все случаи жизни: в скорби, в безысходности, в бедствиях, в слезах покаяния и в радости, в потребностях благодарения, вознесения чистой хвалы Творцу. В наше время Псалтирь в полном смысле слова христианизирована. Это значит, что Церковь вкладывает во все псалмы христианский смысл, а ветхозаветный элемент отходит на задний план. Так, слова «восстани», «воскресни, Господи!» возводят нашу мысль к Воскресению Христову слова о пленении понимаются в смысле пленения греховного под народами, враждебными Израилю, мы понимаем своих духовных врагов, а призыв к избиению врагов – как призыв к борьбе со страстями. И как тогда становятся нам понятны терзания царя Давида, взывающего ко Господу в унынии: «Услышь, Боже, вопль мой, внемли молитве моей! От конца земли взываю к Тебе в унынии сердца моего возведи меня на скалу, для меня недосягаемую, ибо Ты прибежище мое, Ты крепкая защита от врага»... Сегодня мы продолжим разговор о следующем нашем внутренним враге – страсти уныния.

Но пока вернемся к Адаму – у него была добродетель трезвения, он был обязан хранить и возделывать рай. А мы, как потомки павшего Адама, рождаемся с противоположным настроением – духовной леностью. Поэтому мы не только на Бога не уповаем, а порой вообще о Нем не задумываемся.

Святитель Игнатий определял страсть уныния как леность ко всякому доброму делу, особенно к молитвенному оставление правила, непрестанной молитвы и душеполезного чтения невнимание и поспешность в молитве, небрежение, неблагоговение, праздность излишнее успокоение сном, лежанием и всякого рода негою хождение с места на место, частые выходы из келий, прогулки и посещения друзей (это, уточнял святитель, для иноков. А для мирян сегодняшних можно добавить страх одиночества, боязнь остаться наедине с собою, тягу к компаниям и увеселениям, замену компании телевизором или радио) празднословие, шутки, оставление поклонов и прочих подвигов телесных забвение грехов своих и заповедей Христовых нерадение, лишение страха Божия. Когда человек о Боге не задумывается, теряется всякий смысл его жизни.

Это и есть одно из тяжких состояний уныния: человек и поверить-то в Бога не может, так к земле привязан. Таких примеров очень много. Все мы в большинстве пришли к вере взрослыми – и правда, был у нас немалый период в жизни, когда мы не задумывались ни о чем – ни о смерти, ни о душе, ни о Боге.

Причинами уныния бывают неисповеданные грехи, одиночество, особенно вынужденное, тяжелый физический труд или, напротив, постоянные развлечения. А иногда уныние является в душу и вовсе без всяких причин. Так, Лев Толстой в своих воспоминаниях приводит яркий пример действия этой страсти: «С тех пор, как я приехал сюда, каждый вечер начинается тоска как лихорадка, тоска физическая, ощущение которой я не могу лучше передать, как то, что душа с телом расстается». А Михаил Лермонтов так передавал свое уныние: «Одинок я – нет отрады, стены голые кругом, тускло светит луч лампады умирающим огнем». Но не только тоской, скукой, одиночеством и прочими минорными переживаниями проявляется уныние в наших душах. Оно может зазвучать в нас и мощнейшим мажором, который, правда, не меняет ни страстности, ни гибельности этого состояния. Эта страсть многогранна: от депрессии до агрессии.

Те же механизмы работают не только на уровне отдельного индивидуума, заедающего и запивающего тоску дома, вприглядку с телевизором – эти же законы действуют и на коллективном уровне, так сказать, охватывая широкие народные массы. Примеров тому немало: это и жевание попкорна зрителями во время киносеанса, и массовые гуляния где-нибудь в городском парке, где в широком ассортименте зачастую подается весь корм для страстей – «хлеба и зрелищ» там предостаточно. А что бывает потом, описывать не хочется кто видел эту печальную картину «после бала», тот поймет, что говорить о ней иногда просто неприлично, а в других случаях – горько и больно, и об этом, как правило, нам сообщают послепраздничные криминальные сводки. Но многие люди, проживая годовой круг светских праздников и встречая их по законам мира, даже не догадываются, что же происходит на этих развлекательных и увеселительных мероприятиях на самом деле. А было бы наверняка полезно узнать, как постепенно и незаметно пленяются наши души страстью уныния.

Стремление к устроению разных праздников, хождение в гости от скуки, походы в ночные клубы, невозможность оторваться от сериалов, подверженность экстремальным увлечениям – страсть трудно накормить! Ее напитал – она стала еще сильнее и требовательнее. Многие знают состояние послепраздничной опустошенности. Чтобы ее заполнить, надо снова идти развлекаться. Но все приедается, и мы ищем новых развлечений. Унылый человек – это человек развлекающийся это человек, который устраивает свой досуг, но не возрастает духовно. Омертвение к духовному – это и есть проявление уныния.

Об унынии святой Иннокентий Херсонский писал: «Страдают ли унынием грешники, не радящие о спасении души своей? Да, и чаще всех, хотя жизнь их состоит большею частью из забав и утех. Можно сказать, что внутреннее недовольство, тайная тоска есть постоянная доля грешников. И совесть, сколько бы ни заглушали ее, как червь точит сердце. Самый закоренелый грешник иногда чувствует, что внутри у него пустота, мрак и смерть. Отсюда та неудержимая наклонность к непрестанным развлечениям, к тому, чтоб забываться и быть вне себя». Выше уже говорилось, что одна из причин уныния – отсутствие веры в Бога и, значит, живой связи с Ним. А убивает веру нераскаянный грех. Если человек грешит и не желает каяться и отказываться от греха, рано или поздно он неизбежно теряет веру. И наоборот, вера воскресает в искреннем покаянии и исповедании грехов. Как говорит прп. Ефрем Сирин, «истреблению уныния служат молитва и непрестанное размышление о Боге».

Святые предлагают нам восстанавливать добродетель трезвения. Это слово означает и внутреннюю молитву, и покаяние, и понуждение себя к духовному росту.

Добродетель трезвения святыми отцами определяется как усердие ко всякому доброму делу, как неленостное исправление молитвенного правила. А еще это крайняя недоверчивость к себе, хранение себя от изнеженности, многого сна, празднословия, шуток и острых слов. И хотя некоторые проявления добродетели трезвения больше подходят для монашествующих, но и мирянам о них полезно хотя бы услышать – это любление ночных бдений, поклонов и прочих подвигов, доставляющих бодрость душе, редкое исхождение из келий, воспоминание о вечных благах Небесных, желание и ожидание их. В этих качествах можно усмотреть не просто доброе устроение души – за ними стоят слезы, пот, труд и великое самопонуждение тех христиан, которые действительно желают спасения.

Страсть уныния тем опасна, что она медленно высасывает соки из души человека и влияет прежде всего на духовные труды: молитву, чтение, посещение храма. Хочется не ими заниматься, а поддаться своему желанию, значит – поддаться страсти. А трезвение предполагает, что даже если и не хочется, например, исполнять молитвенное правило, ты должен, обязан это сделать. Страсть уныния часто действует в нас, и человек не желает духовных трудов, ему кажется, что Господь отвернулся от него, не слышит и не помогает. Это неверно, поскольку в скорбях Господь особенно близок к нам.

Прп. Амвросий Оптинский давал такие уроки по борьбе со страстью уныния: «Скука унынию внука, а лени дочь чтоб отогнать ее прочь, в деле потрудись, в молитве не ленись, тогда и скука пройдет, и усердие придет. А если к сему терпения и смирения прибавишь, то от многих бед себя избавишь». Во все времена святые отцы говорили, что большое значение в борьбе с унынием имеет труд. В «Отечнике проповедника» мы прочтем назидательную историю, как ангел научил прп. Антония Великого труду, когда святой, живя в пустыне, подвергся унынию. Тогда он стал изливать свою печаль перед Богом и вдруг поодаль увидел незнакомого человека, который то молился, то принимался за рукоделие, – это был ангел, посланный Богом, чтобы ободрить подвижника и возбудить его к мужеству. И услышал Антоний голос ангела: «Антоний! Поступай так – и спасешься». Такие яркие и поучительные примеры имеют свойство и легко запоминаться, и при этом назидать и твердо укреплять. У каждого, кто знакомился с жизнью древних и современных подвижников, в памяти обязательно запечатлеваются подобные примеры.

Мы немощны и опутаны страстями, но нельзя забывать, как близок к нам Господь в любое мгновение бытия! Он не только всегда рядом с каждым из нас, но и не позволяет нам поддаться унынию или иной страсти настолько, чтобы погибнуть, вновь и вновь предлагая нам Свою Божественную помощь. И помощь эта обязательно приходит в самое нужное время и самым удобным способом. Как пришла она к Задонскому затворнику Георгию, которого долгое время борол бес уныния, смущая помыслом перейти в другую обитель. Два года боролся подвижник с этим помыслом, никому его не открывая. И вот однажды к нему пришел странник с поручением от Саровского старца Серафима. Нежданный гость сказал: «Отец Серафим приказал тебе передать: стыдно-де, столько лет сидевши в затворе, побеждаться такими вражескими помыслами, чтобы оставить это место. Никуда не ходи. Пресвятая Богородица велит тебе здесь оставаться». На этом странник поклонился и вышел. Когда Затворник, очнувшись от глубокого изумления на такой ответ своим сомнениям, послал келейника вдогонку за странником, того ни в монастыре, ни за оградой уже не нашли. С тех пор, вспоминал подвижник, «я перестал помышлять о переходе на другое место, а дух мой успокоился». Вот так подвижники боролись со страстью уныния, подавая нам пример этой неустанной борьбы.

Протоиерей Андрей Канев, руководитель Отдела религиозного образования и катехизации Екатеринбургской митрополии фото из открытых источников

Пожертвовать