8 июля — день памяти святых благоверных князя Петра и княгини Февронии

Много воды утекло с тех лет, когда жили на Руси святые угодники Божии Петр и Феврония. Многое изменилось в традициях и обычаях русского народа. Появились привнесенные извне черты, не присущие изначально национальному характеру, — цинизм, прагматизм, нацеленность на комфорт и расслабленность.

Даже понятие семьи словно потеряло свой первоначальный смысл — единства любящих душ — и стало именоваться технологическим термином «ячейка общества». Как будто люди ничем не отличаются от пчёл, будто и семья-то нужна лишь для возведения сотовой структуры государственного улья. Этакой матрицы, подчинённой загадочным анонимным силам, умудрившимся присвоить себе функции управления человеческими жизнями.

Но не таков замысел Творца. Человек не бессмысленная шестерёнка, которой не дано понять для чего, зачем она вертится день за днём. Неужели лишь для того, чтобы в один «прекрасный день» просто сломаться и прекратить своё бесцельное вращение, выпасть из общего столь же бессмысленного механического движения?! Бог сотворил человека по Своему образу и подобию, наделил человека разумом и свободной волей, а главное — способностью любить не за что-то, а так, как любит Свое Творение Создатель всего сущего, безусловно и бесконечно. Закон бытия — закон любви, о которой сказано апостолом: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине все покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит» (1 Кор. 13, 4–7).

Благоверные князь Пётр и княгиня Феврония стали символом такой любви, которую никто не посмеет назвать просто чувством взаимного притяжения. Большая река любви, устремлённая к Богу, питается маленькими ручейками веры каждого христианина, ищущего спасения. Но когда два ручейка сплетаются в один, то он становится шире, глубже и гораздо сильнее, превращаясь в настоящую реку. Такой была река любви девы Февронии и князя Петра.

О такой любви складываются легенды, пишутся поэмы, поются песни, создаются драмы. В XVI веке независимо друг от друга появилось два повествования о бесконечно верной любви.

Шекспир воспел любовную страсть Ромео и Джульетты, признав, что «нет повести печальнее на свете». Православный же писатель священник Ермолай Прегрешный (в монашестве Еразм) за несколько десятков лет до английского драматурга написал повесть о Петре и Февронии Муромских, историю счастливой любви, освещённой Божественным светом. Их любовь была настолько удивительна и для современников, и для последующих поколений, что в народе сохранилось предание о Муромских чудотворцах. Ермолай-Еразм не стал далеко отходить от народа и вместо привычного жития святых создал настоящее литературное произведение о православных русских Ромео и Джульетте столь же поэтичное, сколь и поучительное.

Они совсем не похожи на английских подростков, охваченных взаимным влечением. Феврония — девушка не по возрасту мудрая и сдержанная в проявлениях своих чувств.

Князь Петр — человек отчаянной смелости, победивший змея-искусителя, терзавшего жену его старшего брата, никаким образом не напоминает восторженного романтического юнца. Оба они достаточно разумны, чтобы не поддаваться любовной горячке. Правда, дева точно знала, что князь и есть тот самый единственный и неповторимый человек, суженный ей Богом. Это знание открыто Февронии по благочестию ее. А вот князь Пётр не сразу поверил в это, хотя наречённая и явилась ему в сонном видении. По гордости своей не мог он представить простолюдинку ровней себе, князю Муромскому. Так часто бывает с людьми: не в силах отказаться от ложных убеждений, навязанных социумом, от собственных привычек, они идут наперекор воле Божией.

И впоследствии, оставаясь у разбитого корыта, обращают к небесам немой вопрос «Боже, за что?», хотя винить некого, кроме самих себя.

Князь Петр, в конце концов, не стал «наступать на горло собственной песне». Но для этого ему пришлось пройти через очищение — в прямом и в переносном смысле. Очищение души и тела. После того, как капли ядовитой крови побежденного им змея, попали ему на кожу, он заболел проказой. И исцелить его могла лишь та самая девушка, которую он видел во сне. Так оно и произошло: баня и чудесная мазь из хлебной закваски сделали своё дело.

Феврония исцелила его недуг, прежде взяв обещание с князя, что тот возьмет её в жены. Мог ли князь, будучи обычным по сути своей человеком со всеми его страстями и немощами, сразу понять, что без Февронии жизни для него нет и быть не может? Мог, но не захотел, решив все оставить как было, на своих местах: Февронию в селе Ласково с отцом и братом, бортниками, а самому уехать в Муром, в княжий терем, сделав вид, что есть дела поважнее любви. Но человек предполагает, а Бог располагает. Горьким уроком стало для князя Петра его лукавство — он заболел проказой вновь.

По-настоящему очищение произошло только во второй раз, когда князь, осознав свои грехи, вернулся к Февронии, исцелился и взял ее в жены. Покаяние, молитва и смирение освободили от струпьев не только его тело, но и душу. Не место грязной душе в чистом ее храме.

С тех пор жили они душа в душу, мирно и счастливо. После смерти старшего брата Петр стал в Муроме самодержцем. И все было бы хорошо, если бы не окружение князя. Чувство зависти подобно крысиному племени, всегда сопутствовавшему человеку во все периоды его истории. Против Февронии возмутились бояре, а точнее их боярыни. Не могли они согласиться с тем, что простая крестьянка правит знатью. Но то был только повод. Причина же, конечно, коренилась в другом. Боярыни завидовали Февронии. Завидовали не столько ее высокому положению даже, сколько ее счастью, обретенному в любви и согласии с мужем.

После того, как наветы и прочие козни не возымели никакого результата, бояре предложили Февронии уйти из города, взяв c собой всё что угодно, имея в виду то, что сами бы взяли на ее месте — серебро-злато.

Февронии же ничего в этой жизни кроме князя не нужно было. Им она жила, им дышала.

Созданные друг для друга, встретившись однажды, уже никогда не разлучатся — ни на земле, ни на небесах, как бы не кипела вокруг злоба и зависть, для которых счастливые люди, как бельмо в глазу. Князь Петр оставил княжение ради Февронии, ради любви. К тому времени он уже понимал, что никакие сокровища мира, никакая власть не стоят и одного дня, прожитого в гармонии с любимым человеком, а стало быть, в гармонии с самим собой и Богом.

Но чем дальше ведут ступеньки лествицы совершенства, тем больше искушений появляется. Приуныл князь, не видя впереди будущего. И опять ему на помощь пришла мудрая и благочестивая Феврония. Она напомнила князю, что «милостивый Бог, Творец и Заступник всех не оставит нас в беде», и в доказательство сказанного сотворила чудо.

На берегу реки, где изгнанники сделали привал, стояли два молодых деревца. Княжий повар, готовя ужин, срубил их, чтобы подвесить котёл. Феврония благословила эти жалкие обрубки словами: «Да будут они утром большими деревьями». Так и произошло: на рассвете путники вместо пеньков увидели два мощных древа, шелестящих на ветру листвой.

По Божиему произволению сотворенным чудом княгиня Феврония укрепила супруга в Вере, напомнив о мудрых словах Святого Писания: «для дерева есть надежда, что оно, если и будет срублено, снова оживёт» (Иов. 14, 7). Значит и уповающий на Господа человек будет благословен и в этой жизни, и в будущей.

Прошло немного времени, и Петр с Февронией, смиренно перенеся тяготы изгнания, вернулись в Муром. Дело в том, что после их отъезда в городе началась смута и драка между боярами за княжеский престол. Долго это продолжаться не могло. Осознав всю глубину своей неправоты, усугубленной глупостью и тщеславием, бояре решили просить законного князя вернуться и восстановить спокойствие. Кроткие князь и княгиня не стали устраивать долгих разбирательств: кто прав, кто виноват, а просто вернулись домой для того, чтобы долго и счастливо жить, мудро и справедливо править, творя милостыню с молитвой в сердце.

Когда же телесные немощи, приносимые старостью, не позволили им трудиться в полную силу, они приняли монашеский постриг с именами Давид и Евфросинья.

Даже в те дни, когда здоровье их было в полном порядке, не могли они представить, как один сможет жить без другого, если суждено будет кому-то из них раньше покинуть бренный мир. Поэтому и умолили они Бога умереть «во един час». Да и как же может быть иначе для тех, кто — «плоть едина»?!

...Феврония вышивала воздух (завесу с изображениями святых), в тот момент, когда к ней пришёл посыльный от Петра с вестью о его приближающейся кончине. Она не могла отойти в мир иной, не закончив угодной Богу работы, и просила подождать. Петр вновь послал человека к ней, и снова Феврония просила подождать её. Лишь после третьей просьбы она была готова последовать за любимым мужем. Воткнув в ткань иглу, обёрнутую остатками нити, она мирно и тихо умерла, неразлучная с Божественной гармонией и в жизни, и в смерти. Святые почили в один день и час 25 июня 1228 года.

Нарушив волю усопших, их похоронили в разных гробах, в разных храмах. Но сила любви, превозмогающая все преграды, и здесь проявила себя: тела князя и княгини на утро оказались в одной гробнице, разделённые лишь тонкой перегородкой. Их тела вновь разносили по разным храмам, но чудесным образом они вновь оказывались рядом.

И пришлось людям оставить святых супругов в вечном покое, похороненными вместе. Их чудотворные мощи теперь пребывают в Муромском Свято-Троицком женском монастыре. В прошлом году в нашей стране введён ещё один общегосударственный праздник. Как альтернатива европейскому дню святого Валентина в России появился праздник православных святых Петра и Февронии, покровителей семьи и влюблённых.

Идея прекрасная, лишь бы не свелась она к таким же бессмысленным и обязательным открыткам-валентинкам, раздариваемых направо и налево. Любовь Петра и Февронии заключалась не только и не столько во взаимной нежности, готовности на жертву ради друг друга, взаимопонимании с полуслова, а то и без слов. Их любовь явила миру — что значит быть одним целым, плотью единой, единым духом. Это означает вместе искать единое на потребу, вместе возводить в себе и своей половине здание духовного мира, того мира, с которым предстоит перейти в вечность.

По законам мироздания частица притягивается целым. Так и любовь мужчины и женщины, являясь частицей Божественной любви, устремлена к Богу. Оттого и не способны двое, в ком стучат любящие сердца, помыслить ни жизни земной, ни жизни вечной друг без друга потому, что таков закон природы. Такова воля Божия.

Бог есть любовь. Без любви — нет человека. Весь мир пронизан любовью, как солнечными лучами. И если люди этого не замечают, то лишь потому, что не хотят выглянуть из скорлупы повседневных забот и суеты. Люди не замечают очевидного. Но дар Духа Святого — свет любви — всегда с нами, нужно только раскрыть свою душу ему навстречу, как сделали это святые благоверные князь Петр и княгиня Феврония, Муромские чудотворцы.

Алексей и Галина Коршун

Пожертвовать