Подвиг служения Богу и людям

Само появление на свет будущего святого было нелёгким. Трудные роды затянулись. Мать и ребёнок находились на грани жизни и смерти. Но по милости Божией 17 марта 1859 года в городе Москве в семье регента кафедрального Чудовского хора Алексея Ивановича Мечёва родился мальчик, названный в честь святого, празднуемого в тот день — Алексия, человека Божия.

Семья, в которой кроме Алексея было ещё двое детей, жила скромно и в довольно стеснённых условиях, в небольшой двухкомнатной квартире. Но впоследствии отец Алексий всегда с душевной теплотой вспоминал о детстве и благоговейно отзывался о добросердечии матери, взявшей к себе сестру с тремя детьми после смерти её мужа.

Готовить уроки Алексею приходилось по ночам. Не слишком комфортные условия жизни не испортили его мягкосердечного характера: всех своих братьев и сестёр он мирил, утешал и как мог веселил. Но шума и кавардака не любил, предпочитая тишину и одиночество, за что получил прозвище «блаженный Алёшенька».

С юности он учился отсекать собственную волю, без чего не может быть истинного смирения, первейшей христианской добродетели. По воле Божией его отец был воспитанником Московского митрополита Филарета. От Святителя, который более полувека был духовным руководителем России, много доброго перенял маленький Алексей. И, прежде всего — требовательное отношение к самому себе, которое стало основой его мировоззрения.

После окончания Московской духовной семинарии вместе с товарищами по классу, Алексей собирался поступать в университет, учиться на врача. Но мать, Александра Дмитриевна, была решительно против: видимо, она с самого момента рождения сына видела его священником, молитвенником и другого поприща для него не представляла. Ослушаться горячо любимую мать Алексей не мог. Как бы тяжело ему ни было расставаться с мечтой и с друзьями, он переступил через свои желания, понудил себя и впоследствии никогда об этом не жалел.

Так по промыслу Божиему Алексей вступил на путь духовного служения, и 14 октября 1880 года был определён псаломщиком Знаменской церкви.

Здесь на него обрушились новые испытания и искушения. Человек мягкого склада характера зачастую вызывает недоумение, а то и раздражение у людей горячего и крутого нрава, считающих тихих незлобивых людей размазнями, нуждающимися в строгих наставлениях и муштре. Все это в полной мере относится к Алексию и настоятелю храма, который не прощал ему даже самой малой провинности и, если уж грозился спустить семь шкур, то так и делал, не гнушаясь рукоприкладством.

Эту «дедовщину» Алексий сносил безропотно, не жалуясь, не прося перевода в другой храм. И, хотя глаза его постоянно были на «мокром месте», настоятеля отца Георгия он почитал как своего первого наставника, в горниле терпения и послушания закалившего в нём характер несгибаемого пастыря.

Впоследствии отец Алексий говорил своим духовным детям о том, что людей, которые указывают нам на наши недостатки, нужно любить как благодетелей, потому что они помогают нам бороться с главным врагом — самолюбием, сидящем в каждом из нас, искоренять вечно обиженных «окаяшку» и «яшку», мешающих видеть в истинном свете мир и себя в нём.

В 1884 году произошло два важнейших события в жизни отца Алексия: женитьба на дочери псаломщика Анне Петровне Молчановой и рукоположение во диакона. И то и другое событие были для него проявлением одного: милости Божией, давшей ему возможность служить в алтаре и приведшей к нему любимейшего и бесценного друга, помощника в духовном делании. Его любовь к Богу и любовь к жене сливались воедино.

Но испытания не оставляли отца Алексия. Анна страдала тяжелым хроническим заболеванием сердца, и постепенно хлопоты по дому и воспитание четырёх детей стали полностью зависеть от батюшки. В 1893, после того, как он был рукоположен в сан священника, к семейным тяготам прибавилась главная забота: создание полноценного прихода маленькой церкви святого Николая на Маросейке.

Сколько насмешек пришлось ему выслушать, сколько недоброжелательства испытать, прежде чем приход смог заявить о себе в полную силу. Поначалу казалось, что все труды его напрасны: восемь лет он каждый день служил литургию в пустом храме. Батюшка не поддавался искушению унынием, службы шли в полном соответствии с уставом. Он словно самому себе доказывал, что терпение и усердие — всё, что от него требуется, а остальное приложится.

И, несмотря на то, что поблизости находились большие хорошо посещаемые храмы, к отцу Алексию стали приходить те, кто окончательно разуверился в жизни, опустил руки, кому маленькая неказистая церковь казалась последним шансом на спасение. Но этого мало. Батюшка ищет большего применения своему духовному таланту: при храме он открывает начальную церковноприходскую школу для детей из бедных семей, ведёт работу в Обществе народного чтения, преподаёт Закон Божий в частной женской гимназии.

Как бы тяжела ни была бытовая сторона жизни отца Алексия — отсутствие средств на пропитание и лечение, постоянные долги, сырой неуютный дом — он готов был снести все тяготы, лишь бы оставалась с ним его горячо любимая жена.

Матушка Анна умирает в августе 1902 года, оставляя мужа в состоянии безграничного горя, близкого к отчаянию. Но Господь милостив. В утешение Он посылает батюшке встречу с праведным Иоанном Кронштадтским. Для отца Алексия было очень важно, что горе с ним разделит человек, являющийся для него ориентиром, маяком в духовном делании. Однако отец Иоанн пришёл разделить с ним не горе, а радость.

Он сказал отцу Алексию: «Тебя посещает Господь. Оставь свою келью и выйди к людям только отныне и начнёшь жить. Ты жалуешься и думаешь: нет на свете горя больше твоего... А ты будь с народом, войди в чужое горе, возьми его на себя, и тогда увидишь, что твое несчастье незначительно в сравнении с общим горем, и легче тебе станет». Эти слова великого исповедника веры Христовой стали для батюшки руководством к действию, он воспринял их как послушание.

Вполне понятная для любого нормального человека любовь к семье — любовь-озерцо, тихая заводь — у батюшки превратилась в безбрежный океан, в котором тонули все беды и горести любого обращавшегося к нему. Никто не уходил от него не ободренным, не нашедшим ответа на мучивший вопрос. И при этом каждому казалось, что батюшка именно к нему проявил наибольшее внимание. Соприкасаясь с отцом Алексием, люди словно приобретали частичку пасхальной радости, всегда пребывающей в его нежной душе.

К нему шёл народ как к старцу, способному дать ответ на любой вопрос. Целыми днями вокруг ранее пустой церкви толпился народ. Летом многие ночевали у ворот, чтобы в приёмные дни наверняка попасть к отцу Алексию.

Народ самый разнообразный: и простой малограмотный, и вполне образованный, и даже профессора, писатели и актеры. Приходили и инославные, и неверующие. Приходили и любопытствующие, прослышавшие о необыкновенном батюшке, и злобствующие, испытывающие ненависть ко всему доброму и светлому, что олицетворял собою отец Алексий. Бывали и такие, которые намеревались убить батюшку, — так сильно бесило их его благочестие и человеколюбие.

Совсем немного оставалось до наступления тёмных времён, когда властвовать будут как раз подобные ненавистники добра и истины. А точнее сказать — завистники, не способные понять, как в человеке может быть столько мира и любви, поскольку в их душах — одна греховная грязь и нечистота. Как раковая опухоль, они расплодятся и заполонят Россию, уничтожая веру, убивая души. Одним из тех истинных отцов Церкви Христовой, кто все силы прилагал к тому, чтобы сдержать страшную болезнь бездуховности, надвигавшуюся на Россию, был отец Алексий Мечев.

Его безыскусные проповеди, идущие из самой глубины сердца, особенно стали нужны после 1917 года, когда народ, увидевший все «прелести» революции, устремился обратно в храмы. Трудно даже представить, как батюшка успевал делать все дела, которые с каждым годом только прибавлялись, как успевал каждому сказать то самое доброе мудрое слово, которое необходимо именно этому человеку и никому другому.

Таково было его отношение к своему пастырскому долгу — до полного самоотвержения.

Отвечая на трудные вопросы, он никогда не умничал, не теоретизировал. Вера его была чистой и детской, что особенно привлекало к нему людей. Ведь так трудно найти наставника, для которого в мире, сотворённом Богом, нет тёмных пятен, нет ничего несовершенного. Батюшка любил повторять: «Христианство есть прежде всего жизнь, и это мы превратили его только в одно учение». Через это жизненное отношение к вере батюшка обрел дар прозорливости, но почти никогда не проявлял его открыто, пользуясь намеками, иносказаниями. Он насквозь видел не только помыслы, но и души людские.

Маленький храм на Маросейке стал своего рода оплотом Оптиной Пустыни в центре Москвы. Сами оптинские старцы не раз это признавали. Игумен Феодосий, посетивший отца Алексия, поражённый деятельным благочестием батюшки, признал, что на всё то, что тот делает в городе, в монастыре потребовалось бы несколько человек. «Одному — это сверх сил. Господь Вам помогает!».

С оптинским старцем Анатолием (Потаповым) у отца Алексия установился «беспроволочный телеграф» — настоящая духовная связь, которая позволяла им на расстоянии чувствовать и понимать друг друга, хотя виделись они только один раз. Другой Оптинский старец, отец Нектарий, говорил приезжавшим москвичам: «Зачем вы едете к нам? У вас есть отец Алексий». Впрочем, сам батюшка Алексий никакого подвига в своей жизни не усматривал.

Жил и трудился просто, честно и праведно, не считая себя достойным каких-либо вознаграждений. Награда, которой в 1920 году патриарх Тихон удостоил батюшку, вызвала в этом скромном человеке настоящее смятение чувств. Со слезами и смущением он просил у своей паствы прощение за то, что Святейший оказал ему чрезвычайное внимание, даровав право носить крест с украшениями, чего он, по собственному мнению, никак не заслуживал.

Батюшка отошёл ко Господу в пятницу 22 июня 1923 года. Перед смертью он успел попрощаться с духовными детьми, с храмом, и в последние часы своей земной жизни был радостен и спокоен, как человек, чья совесть кристально чиста. На Лазаревское кладбище проводить в последний путь любимого народом батюшку прибыл патриарх Тихон, только что освобождённый из заключения. Верующие, уже весьма уставшие от «внимания» к ним новой власти, с ликованием встретили Святейшего. Так исполнились пророческие слова отца Алексия: «Когда я умру — всем будет радость».

Батюшка и в самом деле пришёл в этот мир, чтобы нести радость людям — нести до самого конца, до самой смерти и даже после неё. Пример его жизни и сейчас очень важен для всех, кто вступает на путь служения Богу. Восходя к вершинам совершенства через упорное и безоглядное самоотвержение, батюшка делал счастливыми и тех, кто его окружал, и самого себя, ибо благодать Божия почивала на нем.

Алексей и Галина Коршун

Пожертвовать